Анализ ДНК показывает, что двухметровая крепостная Зана, которая могла обогнать лошадь, не была человеком . Сотни исследователей, ученых-теоретиков и фантастов посвятили свою жизнь поискам нашумевшего снежного человека. Однако ведущий генетик считает, что он нашел доказательства, указывающие на то, что этот человек (точнее, женщина) не просто миф.
Профессор Брайан Сайкс (Bryan Sykes ) из Оксфордского университета утверждает, что огромная женщина по имени Зана , которая жила в XIX веке в России и походила на «полуобезьяну, получеловека», могла быть прославленным йети.Свидетели рассказывали, что у этой женщины, найденной в Кавказских горах между Россией и Грузией, были все черты «дикого животного», и она была покрыта густой рыжеватой шерстью. Эксперты считают, что бродячую «дикую женщину» нашли в отдаленном Очамчирском районе в Республике Абхазия . В 1850-х годах ее поймал местный купец, нанявший группу охотников, чтобы те выследили ее в горах и заковали в цепи. Профессор Сайкс утверждает, что Зану держали «в яме, окруженной заостренными кольями », и продавали из руки в руки, пока она не попала в услужение к князю Эдги Генаба.
У этой женщины-обезьяны было как минимум четверо детей от местных мужчин, и, как сообщает Times, некоторые потомки Заны до сих пор живут в этих краях.
Сайкс сделал свое поразительное открытие, когда провел анализы образцов слюны, взятой у шести живых родственников Заны, и зубов ее умершего сына Хвита. Анализ показал, что у всех у них есть нужное количество африканской ДНК, а поэтому Зана была «на 100% африканкой», но, что удивительно, она не похожа ни на одну известную группу.
Она была похожа на дикого зверя, «самой страшной чертой которого было выражение ее лица — оно было не человеческим, а животным», написал в 1996 году один российский зоолог. Этот ученый, собравший свидетельства очевидцев о Зане, писал: «Сила и выносливость ее были огромны». Она могла обогнать лошадь и «переплыть бурную реку Москва (так в тексте, видимо, речь идет о реке Мокви — прим. пер.) даже в разлив, когда вода поднималась до самой высокой отметки».
Кое-кто утверждает, что она была беглой рабыней, сбежавшей от турок-османов, однако профессор Сайкс заявляет, что ее «не имеющая аналогов ДНК» опровергает данную теорию. Он полагает, что ее предки вышли из Африки более 100 тысяч лет назад и жили в кавказской глухомани одно поколение за другим.
Со временем Зану приручил князь, купивший ее и державший в качестве слуги в своем поместье в абхазском селении Тхина. Из сохранившихся в записи рассказов очевидцев становится ясно, что она была невероятно сильной, спала на улице и бегала голой по поместью вплоть до своей смерти, которая наступила в 1890 году.
Некоторые коллеги Сайкса сомневаются в других его открытиях, скажем, в том, что замеченными в Бутане йети на самом деле могли быть неизвестные породы медведей. Несмотря на отсутствие твердых доказательств из анализа предполагаемых «волос йети», профессор говорит, что у него сложилось твердое ощущение о «существовании чего-то такого» после бесед с десятками свидетелей. Сайкс говорит, что не знает, кто является лучшим кандидатом на звание выжившей расы «людей-обезьян» — йети, бигфут или алмасты в России. Он говорит: «Бигфута ищет гораздо больше людей. Но я полагаю, что наиболее вероятный кандидат это либо йети, либо алмасты, живущие в труднодоступных и малонаселенных районах».
Первые рассказы о йети появились еще до 19-го века у буддистов, которые считали, что это существо населяет Гималаи. Они описывали таинственного зверя, который похож на обезьяну и носит в руках крупные камни, которыми пользуется как инструментом и оружием, а также издает свистящие звуки.
В 1832 году один путешественник опубликовал в «Журнале Азиатского общества Бенгала» отчет о своем походе по Непалу. Он написал, что видел высокое двуногое животное, покрытое длинной темной шерстью, которое, как ему показалось, в страхе бежало от него.
Термин «снежный человек» появился в 1921 году, когда подполковник Чарльз Говард-Бери (Charles Howard-Bury) опубликовал книгу под названием Mount Everest The Reconnaissance (Гора Эверест. Разведка).
Интерес к снежному человеку усилился в начале XX века, когда туристы начали совершать путешествия в этот регион в попытке поймать его. Они сообщали об очень странных следах на снегу.
Daily Mail в 1954 году организовала поход на Эверест под названием «Экспедиция к снежному человеку». Во время экспедиции руководитель группы альпинистов Джон Анджело Джексон (John Angelo Jackson) сфотографировал древние рисунки йети и огромные следы ног на снегу. Также удалось найти образцы волос — как считается, с головы йети.
Британский альпинист Дон Уильямс (Don Whillans) заявлял, что видел это создание в 1970 году, когда совершал восхождение на Аннапурну. По его словам, во время поисков места для стоянки он услышал странные крики, а его проводник сказал, что это кричит йети. В ту ночь он видел бродивший возле стоянки темный силуэт.
В последнее время появляется все больше сообщений о наблюдениях за йети, и ученые, организовавшие в 2011 году в России конференцию на эту тему, заявили, что на 95% уверены в существовании снежного человека.
В 2013 году один ученый сказал, что йети это дальний родственник белого медведя, которого считали вымершим более 40 000 лет назад. Однако исследователи доказали, что образцы проанализированных волос на самом деле принадлежат современному белому медведю, а также медведю редкой породы, обитающему высоко в горах.
Зана - огромная мохнатая «кавказская пленница», жившая в Абхазии, действительно была «снежным человеком». Генетический анализ, проведенный на Западе, выявил принадлежность существа к реликтовым гоминоидам
Не совсем человек
Влиятельная британская газета The Times сообщила о результатах исследования, проведенного профессором Брайаном Сайксом из Оксфордского университета (Professor Bryan Sykes of the University of Oxford). Ученый проводил генетический анализ останков, полученных из Абхазии. И пришел к выводу, что они не совсем человеческие, а принадлежат некому подвиду, представители которого лишь наполовину люди. И вполне могут быть "снежными людьми". Или йети, как таких называют на Западе. Кроме того, генетически они отдаленно напоминают негров, обитавших в Африке более 100 тысяч лет назад.
По словам Сайкса, речь идет о Зане - мохнатой двухметровой женщине, которая жила в Абхазии в позапрошлом веке. Легенда о ней ходит до сих пор. Так вот, профессор полагает, что Зана - существо отнюдь не мифическое, а вполне реальное - "снежная женщина".
Результаты впечатляют, - говорит Игорь Бурцев, кандидат исторических наук, директор международного центра гоминологии - один из тех ученых, благодаря которым научному миру и стало известно о Зане. Он искал ее останки, но не нашел. Отыскал лишь могилу одного из сыновей Заны - Хвита. Образцы его черепа и были переданы западным ученым более 10 лет назад. В 2011 году Сайкс получил еще и образцы крови ныне живущих потомков Заны.
|
Кавказская пленница
Потомки «снежной женщины» до сих пор проживают в селении Тхина Очамчирского района Абхазии - это в 78 километрах от Сухуми. Их предков - то есть "снежных людей" здесь называют очо-кочи - это по-мингрельски. И абнаую - это по-абхазски. Рассказывают, что когда-то их было полным-полно в горных лесах. Приходилось даже истреблять.
В 1962 году в эти глухие места забрел московский профессор Александр Машковцев. Наслушался потрясающих историй про диких обитателей гор. Пересказал их всемирно признанному криптозоологу Борису Поршневу. Тот копнул глубже и нашел людей, которые лично видели отловленного здесь «снежного человека». И даже общались с ним. То есть с ней - «снежной женщиной» по имени Зана. В то время очевидцам было уже далеко за сто лет. Но аксакалы все помнили.
Вот какая история открылась перед Борисом Поршневым. Дореволюционный предводитель Абхазии князь Д. М. Ачба со своей свитой охотился в лесах на горе Заадан. И в который раз увидел мохнатого гиганта. Приказал поймать его в конце концов. Что слуги и выполнили оригинальным образом. Один из них снял пропахшие потом штаны и оставил на видном месте. «Снежный человек» -абнаую- пришел на запах. И пока заинтересованно возился со штанами, выскочившие из засады охотники его повязали.
Абнаую оказался самкой двухметрового роста с непомерно огромными молочными железами. Все ее тело, особенно нижнюю часть, покрывала густая темно-бурая, как у медведя, шерсть длиной примерно с половину ладони. Там, где она потерлась, проглядывала темно-серая кожа. Как у перепуганного негра. Фигура была массивной, мускулистой, зад - крупный и высокий. А голень - почему-то тонкая. Ступни - огромные, широкие, с длинными пальцами, которые обладали способностью широко раздвигаться. Волосы росли и на лице, но редкие. Почти черная шевелюра спереди напоминала папаху с курчавыми завитками. Начиналась почти от бровей. А сзади гривой спускалась к спине. Глаза были красными. Нижняя часть лица выдавалась вперед - словно свиное рыло.
«Снежную бабищу», которую назвали Заной, Ачба подарил своему другу князю Челокуа - это все аксакалы припомнили. А тот отдал князю Эдже Генаба. Он и привез «кавказскую пленницу» в селение Тхина на реке Мокви - в свои владения. Здесь-то и началось самое интересное.
Ах, какая женщина! Двухметровая!
Как утверждают местные жители, за время проживания в селении Тхина Зана рожала не менее 5 раз. Значит, чем-то привлекала местных мужчин в сексуальном смысле. Но, похоже, и сама была не прочь. Ведь наивно полагать, что можно изнасиловать двухметровую атлетку. Больше всего она любила плавать в горной речке - купалась по несколько раз в день. И... выпивала. Князь научил, который и стал, если верить легендам, первым любовником Заны.
Скорее всего, относительная чистоплотность абнаую, некоторая расслабленность от вина с одной стороны, а также недостаток в горах человеческих женщин - с другой, сыграли решающую роль в установлении межвидовых интимных контактов.
Первый раз я приехал в Тхину в 1975 году, - рассказывает Игорь Бурцев, - с целью отыскать останки Заны. Но никто не знал точно, где она похоронена - старое кладбище почти было сровнено с землей. Зато мне показали могилу ее сына - Хвита, скончавшегося в 1954 году в возрасте 67 лет. И познакомили с его дочерью - Раисой Хвитовной, внучкой «снежной женщины». Она родилась в 1934 году. Работала почтальоном. «Бабушку в лесу нашли», - спокойно так говорила мне Раиса. У самой же - негроидные черты лица, чуть курчавые волосы и сероватая кожа.
Фамилия йети Сабекия
Первый малыш Заны - вроде как от князя - погиб сразу после рождения. Мамаша окунула его в ледяную воду. Младенец, который был не столь стойким к суровым испытаниям, не выдержал ритуала, очевидно, распространенного у абнаую. Следующих детей у Заны тут же отбирали, чтобы не простудила. В итоге, у нее выжили две дочери - Гомаза и Коджанир - и два сына - Джанда и Хвит. Но лишь последний остался в селении и жил на виду у народа. А куда делись его братья и сестры, неизвестно. Хвит был дважды женат. Последний раз - на русской женщине Марии. От этого брака и родилась Раиса.
Мне посчастливилось беседовать с последним очевидцем, - рассказывает Игорь Бурцев. - Местный долгожитель Зеноб Чокуа хоронил Хвита. Застал в живых и его мать. В то время был мальчишкой, но хорошо помнит Зану. И Хвита, который тоже вымахал под два метра, но был не столь шерстист. Его «записал на себя» последний любовник Заны - пастух по фамилии Сабекия. Сам умер в 30-е годы - сразу после переписи населения. Однако перед смертью сказал и жене, и своим восьмерым детям, мол, был грех. И он настоящий отец младшего ребенка Заны.
|
Лишь спустя много лет Бурцеву удалось получить от местных властей и родственников разрешение на раскопки. Он организовал экспедицию, вскрыл могилу Хвита и привез его череп в Москву. По просьбе западных коллег передал образцы на исследование в США и Европу.
Сколько лет прожила Зана и от чего умерла, неизвестно - скончалась в промежутке между 1880 и 1890 годами. Но до последних дней она не менялась внешне. Не поседела, не потеряла ни одного из зубов - белых, больших и крепких, сохранила физическую силу.
А говорить так и не научилась. Могла отрывисто вскрикивать, мычать, рычать. Когда радовалась, издавала тонкий металлический смех. И никогда не улыбалась.
ВМЕСТО КОММЕНТАРИЯ
Полоумная негритянка?
Коротко историю Заны описал даже Фазиль Искандер в своем произведении «Стоянка человека». И устами его героя Виктора Максимовича Карташова изложил, по сути, свою версию происхождения «снежной женщины». Мол, была она крупной, но умственно отсталой местной жительницей, которая сбежала в горы и окончательно там одичала.
А лично меня смущает, - говорю я Бурцеву, - темная кожа Заны. Может, она была еще и негритянкой?
Я проверял эту версию, которую, кстати, отстаивали сухумские этнографы, - отвечает Игорь Дмитриевич. - Действительно, еще при Петре I в Абхазию из Петербурга завезли несколько десятков «арапов» - так тогда называли выходцев из Африки. Их потомки до сих пор живы. То есть негры для Абхазии не диковинка. И очевидцы в один голос утверждали: «Мы знаем негров - видели. Нет, Зана точно не была негритянкой, она была вся волосатая и дикая».
Эта невероятная история имела место быть в Абхазии, причем не так уж и давно.
И.Бурцев с черепом Хвита
Это было в 1975 году: молодой ученый Игорь Бурцев, в настоящее время являющийся ведущим криптозоологом России, неподалеку от города Очамчиры, а именно в селе Тхина (Абхазия) нашел под землей череп потомка Заны - странной женщины, о которой ходили легенды. Односельчане-старожилы помнят этого уникального гибрида, рожденного от человека и реликтового гоминоида Заны – «снежной женщины». Этого потомка, которого звали Хвит, старые люди вспоминают до сих пор.
Оказывается, жители села схоронили и мать, и сына, именно они и указали их могилы. Из женского захоронения была извлечена калоша с клеймом 1888 года. Это время, когда примерно стало известно о смерти Заны. На то, что это могила с женскими останками, указало зеркальце, лежащее в изголовье.Летом 2010 года в Абхазии, у мест захоронения, побывал столичный журналист Савелий Кашницкий. С его слов, местный житель Аполлон Несторович Думава рассказал, что самому ему не удалось увидеть Зану. В то же время старожил Тхины, бывший в те времена председателем сельсовета, слышал историю Заны от своих ближних родственников, которые еще помнили свою соседку. Как забыть женщину двухметрового роста, с длинными, сильными руками, покрытыми густыми волосами! Ее крутые, высокие бедра и отвисшие груди вызывали у местных мужчин нескромные желания. Из-под приплюснутого лба на окружающих пристально смотрели красные громадные глаза. Эта женщина отличалась богатырской силой, которую демонстрировала, играючи таская к водяной мельнице одной рукой мешки с зерном, весящие не менее 50 килограммов каждый.Отец Аполлона Несторовича помнит, как поймали Зану в ущелье реки Адзюбжа. Охоту на странное человекоподобное существо организовал местный помещик. Потрудиться пришлось немало. «Девушка» обладала нечеловеческой хитростью и буквально растворялась возле сетей, в которых должна была оказаться с минуты на минуту. Но все-же придумали способ, чтобы заманить «снежную бабу» в сети. На полянке, куда временами наведывалась волосатая гостья, положили мужские трусы красного цвета. Незнакомый лоскут заинтересовал незнакомку, пока она пробовала натянуть вещичку на себя, то через бедра, то через голову, на этом ее и поймали.Пленнице было дано имя Зана («зан» в переводе с грузинского языка означает черный). Поселили ее временно в яму, обнесенную частоколом из заостренных сверху бревен. Женщина вела себя агрессивно: рычала, бросалась на детей, донимавших ее, комьями земли и палками. Лишь несколько лет спустя удалось немного успокоить и приручить Зану. Тогда ее переселили в плетеный шалаш – пацху.Спала она в углублении, выкопанном собственноручно в земле. Миску с ложкой так и не освоила, ела пищу руками. Одежду не одевала, ходила голой. Разговаривать ее научить не получилось, хотя на свое имя Зана откликалась, умела улыбаться и смеялась после того, как ей удавалось голосом изобразить скрип калитки. Жила Зана у Эдги Генабы, которому досталась в дар. Она умела снимать ему сапоги. Хозяин совсем не по ангельски обращался со своей рабыней. В ходе пьяных оргий, во время которых местные жители поили «девушку» вином, Генаба учреждал приз тому, кто первым оседлает Зану. Без хозяев призы не оставались: пьянеющая Зана, говорят, проявляла мощную сексуальность.После рождения первого ребенка Зана решила искупать новорожденного в ледяной воде. Ребенок не выжил. Такая же участь постигла еще одного новорожденного. После этих случаев жители стали отбирать у незадачливой мамаши детей сразу после родов. Так выжили четверо детей Заны – два сына и две дочери. Никто не знал, от кого были рождены дети снежной женщины. Через некоторое время, когда началась перепись населения, детей приписали Камшишу Сабекиа, который по неосторожности проболтался, что, как и многие мужчины, участвовал в сексуальных играх с Заной.
Хвит, сын Заны
Жители Тхины хорошо помнят сына Заны по имени Хвит. Он прожил в поселке всю свою жизнь, и умер, не дожив до 70 лет, в 1954 году. Двухметровый гигант был похожим на мать, имел такую же пепельно-серую кожу, густые курчавые волосы и пухлые , как бы вывернутые наружу. Этого юношу хорошо запомнил Аполлон Думава. Хвит так же, как и мать, ненавидел детей за наглость. Они постоянно лазали в их сад за фруктами.Однажды, во время ссоры с родственником, Хвит набросился на него и получил ответный удар мотыгой, которая рассекла ему правую руку в локтевом суставе. Руку сохранить не удалось – ее ампутировали. Аполлон Несторович помнит, как человек недюжинного роста вспахивал свой огород, упираясь в плуг только левой рукой. Потомок Заны был уже нормальным человеком, он разговаривал, был дважды женат и имел детей – двух дочерей и сына.Рая - внучка ЗаныЖурналист Савелий Кашницкий приезжал в Абхазию, чтобы разыскать в городе Ткуарчал Раису Хвитовну Сабекиа, но этого ему сделать не удалось. За год до поисков Раиса умерла от поражения электрическим током. Повезло встретиться с сыном женщины, Робертом Какубавой. У него С. Кашницкий взял разрешение сделать копии фотографий из семейного альбома.По фотографиям можно сделать следующие выводы: черты Хвита и его сестры наследуют особенности лица матери. Старшая дочь Хвита Татьяна схожа с бабушкой лишь строением глазниц, их невероятной глубиной. Дочь Хвита Раиса и его сын Шалико похожи на отца: те же выпирающие скулы и мощные нижние челюсти, темная кожа и пухлые .
Рая-внучка Заны
Рита и Зоя-правнучки Заны
За три десятилетия Игорю Бурцеву удалось разыскать почти всех потомков Заны, однако главной целью было найти череп и скелет самой Заны, а также останки ее последнего выжившего ребенка, Хвита. 35 лет назад в селе Тхина, на местном кладбище им, по наводке местных жителей, уже был выкопан женский череп. Однако экспертиза подтверждает тот факт, что черепные кости принадлежат негритянке, человеку, неизвестно какими перипетиями судьбы занесенному на Кавказ. Череп же Хвита лишь отчасти напоминает человеческий. Такие выводы сделаны Кашницким, Бурцевым и палеоантропологом Александром Беловым.Как пояснил Иванович, форма черепа имеет существенные отличия от характерной для homosapiens. Череп большинства современных людей яйцеобразный, а найденный череп – шарообразной формы. У Хвита были высокие носовые костные перегородки, «убегающий» к задней части черепа лоб, лишняя кость со швом (по горизонтали) на затылке, массивные черепные стенки, обе челюсти выдвинуты вперед. Это говорит о мощной жевательной мускулатуре при жизни.Это позволяет предположить, что череп имеет особенности австралийского аборигена, однако принято считать, что люди такого типа не могли жить в Евразии. Если присмотреться, то зубы Хвита значительно мощнее, чем у современного человека того времени. Возможно, между зубами даже имелись промежутки для вхождения в эти места клыков противоположного ряда при смыкании челюстей. Такой признак характерен для некоторых видов древних народностей.Уникальные способности потомковНаблюдение Белова полностью согласуется со словами очевидца Думавы, который видел, как сын Хвита, Шалико, зажимая зубами край столешницы накрытого стола во время праздника, танцевал, держа всю конструкцию челюстями. Проделывать такое ему удавалось благодаря двум параллельным рядам зубов: рядом с молочными выросли коренные.Жители Тхины поведали Игорю Бурцеву о том, как Шалико танцевал, держа в зубах стул с сидящим на нем гостем. Поверхность черепа Хвита бугристая, замечено, что некоторым отделам мозга работать удавалось с большим усилием. По наблюдению очевидцев, Хвит прекрасно ориентировался в пространстве и анализировал зрительную информацию. Лобные же части мозга, отвечающие за логическое мышление и аналитический ум, работали слабо. Хорошо развитая зрительная кора влияла на эмоциональную возбудимость, предполагаются паранормальные способности.Неизвестно, был ли сам Хвит телепатом, но его мать Зана имела дар предвидения. Недаром ее не могли очень долго поймать. Не исключено, что ее способности передались детям. Правнук Заны, Роберт Какубава, поведал С. Кашницкому, что его мать Раиса Хвитовна имела кожное зрение: перед ней расстилали на полу газету, на которую она становилась босыми ступнями с завязанными глазами и без запинки читала любой текст на странице.Споры и исследования еще не законченыПризнаком, роднящим череп Хвита с неандертальцами, служит форма глазниц, опущенных к внешним краям, что нехарактерно для прямых предков современного человека – кроманьонцев.Если внимательно всмотреться в черты лиц потомков Заны, которых насчитывается 14 человек, почти у всех в строении глаз – опущение внешних уголков книзу, «домиком».Человеческий нижний обвод челюсти имеет форму подковы, а неандертальский – форму буквы «П». Челюсть Хвита, согласно выводам Белова, Что-то среднее – полочкообразная парабола.Заключительный вывод эксперта: череп Хвита вобрал в свою структуру признаки современного человека и неандертальца одновременно. Причем более выражены не признаки эволюции, а деградирующие элементы. Иными словами, череп сына Заны уникален.Кем была сама Зана?Игорь Бурцев считает, что принадлежность Заны к неандертальцам очевидна. Белов заметил, что некоторые древние черты передались и ее сыну, гибриду с человеком современности. Мнение этих двух ученых о том, существует ли снежный человек в труднодоступных местах нашей планеты, или он остался в прошлом.Криптозиолог Бурцев считает, что на планете Земля тайно бродят тысячи особей снежного человека. Именно они оставляют странные следы: сломанные и скрученные стволы деревьев. Подобные следы ученый видел в некоторых регионах России, а также на фотографиях Америки и Австралии. Если брать во внимание тот факт, что вырванные с корнем и сломанные деревья – дело рук снежного человека, то обитают его особи в костромских и вологодских лесах, в Горной Шории и на Вятке.Палеоантрополог А. Белов уверен, что современные люди не оставили для снежного человека мест обитания и таких, как Зана, особей больше не найдется ни в одном уголке мира. Тем не менее, в лесах и горах скрываются деграданты эпохи глобализации – люди, сознательно ушедшие из социума, выбрав дикую, одинокую жизнь в лоно природы. Неоднократные встречи очевидцев с «дикарями» было объяснено примерно так: встречались одичавшие «бомжи».Подробнее о ЗанеМесто поимки Заны не определено, точная дата неизвестна. Приблизительные места поимки: горные леса Заадан, морское побережье Очамчирского района, Аджария. В пользу Аджарии выступает само имя пленницы – грузинское «занги» - негр, темнокожий. При поимке дикая «девушка» яростно сопротивлялась. Чтобы связать, ее пришлось поколотить дубинками, забить рот войлоком и надеть на нижние конечности бревно-колоду.Только через несколько перепродаж она попала в собственность к дворянину Эдги Генабу и осталась жить в его усадьбе в селении Тхина, в 78 километрах от Сухуми, на реке Мокви. Сначала Зана жила в крепком загоне из вертикально стоящих, заостренных бревен. Пищу туда ей спускали на веревках или бросали, как дикому зверю. Спала она в вырытой яме, и три года ее пытались приручить.Постепенно дикарка успокоилась, и тогда ее перевели в плетеное огороженное помещение под навесом, неподалеку от хозяйского дома. Сначала «снежную женщину» держали на привязи, как собаку, потом стали на некоторое время отпускать, зная, что далеко от мест, где ее кормят, Зана не уйдет. Женщина не любила тепло, поэтому круглый год находилась на дворе, где под навесом снова выкопала себе углубление для сна. Любопытные односельчане подходили к ограде, тыкали в нее палками. Детей она не любила, так как они дразнили ее, и швыряла в них чем попало.Кожные покровы Заны были темно-серые, почти черные. Все тело, особенно нижняя его часть, было покрыто рыже-черной растительностью в виде не очень густых волос. Ступни и ладони были без волос. На лице наблюдались редкие, небольшие волоски. Голова была покрыта копной черных, жестких, свалявшихся волос, блестящей гривой спускающихся на плечи и спину.Зана, как и все гоминоиды, была неспособна к обучению, так и не научилась говорить, живя среди людей. За десятки лет она не произнесла ни единого слова, кроме нечленораздельного бормотания. В раздражении она могла громко кричать. Свое имя она слышала и шла к зовущему ее, побаивалась окриков хозяина и могла выполнять некоторые его команды.Внешние черты облика Заны: высокий рост, массивная фигура, большие, отвисшие до самого живота груди, что характерно для самок гоминоидов, высокие, крутые бедра, мускулистые конечности, странная форма голени от колена до лодыжки (без утолщения посредине).Пальцы рук были длиннее и толще, чем у человека современного. Пальцы ног были настолько подвижны, что могли даже широко раздвигаться. В раздражении у Заны сильно отодвигался большой палец.Лицо древней женщины, широкое и скуластое, с крупными чертами было поразительно настолько, что могло отпугнуть видевших его впервые. Угрожающе выступающая вперед нижняя часть лица выглядела как рыло: широкий разрез рта с крупными зубами, плоский нос со вздернутыми огромными ноздрями. Неестественно выпяченный затылок, волосатый лоб (волосы начинали расти от самых бровей), большие, с красноватым отсветом, глаза и неожиданный смех выдавали признаки гоминоида. Самка не умела плакать, и никто не видел, чтобы она улыбалась.Способности: выносливость и физическая сила Заны были поистине огромны. Она могла запросто переплыть бурную реку даже во время разлива и обогнать лошадь. Зана купалась и зимой, и летом в холодном роднике. Там она пыталась купать своих рожденных младенцев, которые умерли от переохлаждения. Тот родник до сих пор носит имя Заны. Дикарка умела лазить по деревьям, хоть и неуклюже, по-медвежьи, но собирала фрукты и грецкие орехи. Легко управлялась Зана и с пятипудовыми мешками зерна, которые таскала в одной руке с мельницы в гору.Чтобы сорвать гроздочку винограда и съесть ягоды, она сдергивала целую лозу на землю. Когда было невыносимо жарко, женщина ложилась вместе с буйволами в реку или воды источника. По ночам она бродила по окрестным холмам, собак и прочих зверей не боялась, оборонялась палками от них при необходимости. Камни женщина разбивала друг о друга.Зана немногому научилась от людей и осталась полуприрученной: слушалась только хозяина Эдги Генабу, в дом входила только по приглашению, к столу ее подзывали. Женщины боялись дикарку и приближались к ней только когда она находилась в хорошем расположении духа. Если Зану что-то злило, она кусалась, а в ярости была поистине страшна. На детей она не нападала, хоть и страшно не любила их, родители стращали непослушных чад именем Заны. Даже лошади боялись неприрученную женщину.Насчет питания Зана была неприхотлива: ела все, что ей давали. Мамалыгу, мясо и прочую пищу ела только руками, никакой столовой посуды не признавала, кушать из миски ложкой не научилась. Когда ее поили вином, она всегда приходила в хорошее настроение, быстро пьянела и засыпала полуобморочным сном. Спала она всегда в яме, неприкрытая ничем, в холодные ночи закапывалась в золу от потухшего костра.Главное, чему дикарка научилась – раздувать трут-лишайник от искр кремня. Дальше этого ее способности не развивались, удалось дрессировкой выучить женщину выполнять несложные приказы, которые давались ей жестами или словами. Она могла под приказом вертеть ручные жернова, носить дрова и воду в кувшине из источника, носить мешки с зерном и мукой на мельницу и обратно, разувать хозяина. Это все, чему смогли ее научить. Зана, живя среди людей, так и не стала человеком, но, что самое удивительное в ее истории – она родила детенышей, которые стали людьми!Женщина много раз беременела от разных мужчин, которые развлекались с ней. Рожала сама, без посторонней помощи, и сразу несла обмывать детенышей в ледяной воде источника. Дети умирали. Только потом люди стали сразу после рождения отбирать у Заны детей и выкармливать. Чудо случилось четыре раза. Именно столько потомков оставила после себя «снежная женщина».Две дочери и два сына неандерталки выросли полноценными людьми, обладавшими некоторыми странностями, но вполне способными к жизни в социуме. Речь и разум были развиты как у людей.Старшего сына Заны звали Джанда, старшую дочь – Гамаса, самого младшего сына, останки которого были найдены рядом с материнским захоронением, звали Хвит. Гамаса умерла в начале XX века, в 20-х годах, Хвит умер в 1954 году. Все дети Заны расселились по разным местам Абхазии, имели собственных детей. Двое внуков, дочь и сына Хвита, нажитых во втором с русской женой, Борис Федорович навестил в городе Ткварчели. Они трудились на рудниках. Это было в 1964 году. По утверждениям молвы, отцом Гамасы и Хвита был Эдди Генаба, но стопроцентно утверждать это невозможно. При переписи дети были записаны на другую фамилию. Примечательно то, что Зана была похоронена на родовом кладбище Генаба, а двух младших детей воспитывала Эдги.Брат и сестра почти не унаследовали диких черт материнской внешности. Да, они были людьми могучего телосложения, с темной кожей негроидов, но человеческие черты стали доминантными. Хвита односельчане знали почти до семидесятилетнего возраста, до самой его смерти, и описывали как человека с незначительными отклонениями от нормы. Волосы его были прямыми, а не курчавыми, как у негроидов, и жесткими, были толстыми, голова по отношению к параметрам тела казалась небольшого размера.Хвит чрезмерно был физически силен, нрав его вспоминают буйным, драчливым и несговорчивым. В одной из стычек с односельчанами Хвит лишился правой руки, но он продолжал работать левой. Хвит прекрасно справлялся со всей крестьянской работой, лазал по деревьям, косил. Замечен был у него даже талант к пению. Он хорошо пел высоким голосом. В результате двух браков появились на свет трое детей Хвита. Ближе к старческому возрасту потомок Заны перебрался на жительство в город Ткварчели, там и скончался, но похоронен был рядом с матерью в Тхине, где родился.Гамаса, как и брат, была наделена большой физической силой и крепость, что и отличало ее от обычных людей. На темной коже росли волосы, только лицо было без волос, за исключением области вокруг рта. Гамаса умерла в возрасте около 60 лет.
В Австралии - яху, в Америке - бигфут, в Японии - они, в России - анчутки или лешие. И это - не мифические существа, а реально живущая раса гоминоидов, самым известным представителем которой была Зана…
Обретение хозяина
Исследователи считают Кавказ благоприятным для существования «диких людей»: тёплый климат, много зверья и плодовых деревьев в лесах. Село Тхина расположено около горы Задан в Абхазии. Именно на склоне этой горы в конце XIX века охотники поймали самку дикого человека, с головы до ног покрытую длинными черно-рыжими волосами. Дикарка была схвачена весьма оригинальным способом: один из охотников снял пропахшие потом штаны и положил их на видном месте. Самка пришла на запах, и пока она обнюхивала находку, прятавшиеся в засаде охотники накинули на неё сеть. Пойманную диковину привезли в подарок правившему тогда Абхазией князю Д. Ачбе. Но вскоре эта дикая экзотика надоела князю, и он охотно уступил её своему приятелю-кунаку Челокуа. Но и он недолго выдержал дикий и вздорный нрав своей пленницы, поэтому, когда к нему в гости пожаловал сосед, князь Эдги Генабе, Челокуа с облегчением обменял Зану на бутылку крепкой чачи.
Генабе был человеком увлекающимся, поэтому решил выяснить - можно ли вообще приручить такую дикарку? Он же и дал ей имя в честь горы Задан. Правда, среди современных учёных бытует мнение, что кличка Зана очень похожа на грузинское слово «занги», что означает «темнокожий», «негр». Он отвёз её в свою усадьбу в Тхину и поместил в построенный специально для неё сарай, обнесённый высоким частоколом. Зана вырыла себе нору в земле, которая и служила ей ложем. Во избежание увечий, которые дикарка могла нанести ухаживающим за ней слугам, Генабе велел посадить её на цепь и кормить, спуская пищу через дыру в крыше сарая. Так Зана прожила первые три года.
Приручение
Постепенно Зана успокоилась. Её никто не обижал, наоборот - сытно кормили, а потом и вовсе перевели из сарая в плетёную ограду под навесом в стороне от дома, где она вырыла себе новую яму для спанья. Постепенно Генабе удалось приручить дикарку настолько, что он перестал её привязывать, потому что она сама не уходила далеко от места кормёжки. Слух о необычной пленнице распространился далеко за пределы Абхазии, и к Генабе стали наведываться как просто любопытствующие, так и учёные, стремящиеся изучить поведение дикарки и подробно зарисовать её. Именно по этим рисункам, а также по свидетельствам тхинских долгожителей, мы теперь имеем представление о внешнем облике и повадках Заны.
Кожа её была очень тёмной, все тело с ног до головы покрыто не очень длинными чёрно-рыжими волосами, наиболее густыми в нижней части. На лице растительность была совсем редкой и шелковистой, зато голову украшала огромная копна спутанных жёстких волос. Ладони и ступни ног были практически безволосыми.
Роста она была очень высокого, около двух метров, обладала огромной грудью, как и все самки гоминоидов, и высоким толстым задом. Руки и ноги Заны поражали силой и внешним видом: голени были ровными, без утолщения посередине. Пальцы рук были толще и длиннее, чем у обычного человека, а пальцы на ногах отличались подвижностью. Лицо Заны было широкоскулым, с крупными чертами, выдающейся массивной нижней челюстью и низким лбом. Она была очень сильной и выносливой, могла очень быстро бегать, круглый год купалась в ледяной воде родника, который теперь носит её имя. Легко поднимала одной рукой до 80 кг. Её научили выполнять несложную работу: крутить жернова на мельнице, таскать мешки с мукой. Через несколько лет она настолько привыкла к своему новому положению, что стала узнавать хозяина, откликаться на своё имя и даже выполнять некоторые простейшие команды.
Зана так и не научилась говорить, только мычала и бормотала, зато обладала острым слухом. Не удалось также приучить её носить одежду: любую вещь или обувь она в раздражении срывала с себя и отбрасывала. А вот в еде была неприхотлива - ела всё, чем её угощали, но исключительно руками. Кто-то из деревенских шутников научил её пить вино, от которого Зана сначала приходила в отличное расположение духа, а потом засыпала глубоким обморочным сном. Любимым развлечением Заны было разбивать камни друг о друга. Дикарка легко переносила холод, лишь иногда зарываясь в тёплый пепел от костра, но совершенно не выносила жары. При попытке ввести её в натопленное помещение Зана раздражалась и начинала сильно потеть. Летом её часто можно было видеть нежащейся вместе с буйволами в реке.
Личная жизнь
Как известно, кавказские мужчины неравнодушны к крутобёдрым и большегрудым женщинам. И Зана не стала исключением. От местных джигитов у дикарки родилось несколько детей. Первых малышей она рожала без посторонней помощи, а после родов несла обмывать в горной речке. После подобной купели младенцы умирали от переохлаждения - ведь это были не стопроцентные . Поэтому сердобольные односельчане начали отбирать новорождённых у дикой мамаши и выкармливать общими усилиями. Всего выжило четверо детей Заны: два сына и две дочери. Эти люди были наделены речью и разумом, правда, не без особенностей, но они смогли полностью социально адаптироваться. Старшего сына назвали Джанда, старшую дочь - Коджанар, вторую дочь - Гамаза, младшего сына - Хвит. Все они в свою очередь имели полноценное потомство, расселившееся по всей Абхазии.
«Двоих из внуков Заны - сына и дочь Хвита от его второго брака с русской - я навестил в 1964 году в городе Ткварчели, где они работают на руднике, - писал московский профессор, гоминолог Б.Ф. Поршнев. - Молва утверждает, что отцом Гамазы и Хвита был сам Эдги Генабе. Но их записали при переписи под другой фамилией. Показательно, что Зану похоронили на родовом кладбище семьи Генабе, что этих двух младших детей растила жена Эдги Генабе».
Сыновья Заны обладали некоторыми признаками негроидной расы: темноватой кожей, широкими ноздрями, большими губами, могучим телосложением. Из всех потомков Заны только Хвит остался жить в родном селении.
Куда делись остальные дети дикарки - неизвестно. Хвит был очень сильным, но при этом драчливым и неуправляемым. В результате одной из стычек с односельчанами Хвит лишился правой руки, однако прекрасно управлялся и одной левой: косил, лазал по деревьям, выполнял несложную работу. Он обладал прекрасным голосом и музыкальным слухом, дважды был женат. Жены подарили ему троих детей. «С первого моего взгляда на внука и внучку Заны - Шаликуа и Тайю, - утверждал Б.Ф. Поршнев, - врезалось впечатление незначительной темноватости кожи, очень смягченной негроидности облика.
У Шаликуа необычайно сильные челюстные мышцы, за ним слава: может держать в зубах стул с сидящим человеком и при этом танцевать. Шаликуа наделён даром подражать голосам всех диких и домашних животных». Сама же Зана умерла при родах между 1885 и 1890 годами, прожив около 50 лет. Где она похоронена - неизвестно: старейшины Тхина хранят тайну: по понятиям абхазов раскапывать могилу - святотатство. Даже в научных целях. Однако могила Хвита, сына Заны, известна, и учёные надеются получить ДНК «снежного человека».
История Заны в своё время наделала немало шума в научных кругах. Кто-то из учёных утверждал, что Зана относится к племени гоминоидов, или неандертальцев, другие считали, что Зана была очень рослой, здоровой и слабоумной от рождения деревенской девушкой, которая однажды ушла в лес и заблудилась. Спустя несколько лет её и нашли тхинские охотники. И, пока не найдено неоспоримых доказательств, обе версии имеют право на существование.
Благодаря последнему 16 сезону "Битвы экстрасенсов" об этой женщине узнали даже те, кто никогда не интересовался поисками снежных людей и вообще считают их выдумкой, предпочитая объяснять особенности их внешнего вида болезнью, например, как у известной , "Женщины - обезьяны". Но реальные факты игнорировать невозможно - эта женщина жила, ее видели многие люди, чему подтверждением стали многочисленные задокументированные свидетельства и даже фотографии. И не просто жила, а была известна, имела отношения с различными мужчинами и даже... рожала детей. Это Зана - очевидцы, их потомки и даже серьезные криптозоологи считали ее диким человеком, которая обитала в лесах дореволюционной Абхазии.
Поимка Заны
Зана обитала в лесах у горы Заадан, когда князь Ачба, вышедший в лес на охоту, поймал её. Сделал он это с помощью своих подручных, которые заманили дикарку с помощью грязных, пропахших штанов, оставленных на видном месте. Приманка сработала, и, подойдя, объект охоты стал рассматривать странный предмет. Улучив момент, охотники напали и связали дикого человека.
Внешность Заны и ее повадки
При ближайшем рассмотрении диким человеком оказалась волосатая двухметровая женщина. Волосяной покров тёмно-бурого цвета был по всему телу, особенно на нижней части. Длина волос составляла в среднем ладонь. Цвет кожи под покровом был тёмно-серый. Само тело массивного, мускулистого сложения, исключая тонких голеней. Стопы были широкими с длинными пластичными пальцами. На лице также был волосяной покров, но намного менее длинный. Волосы на голове начинались чуть ниже бровей, а их длина достигала спины. Само лицо в нижней части выступало вперёд. Цвет глаз был красным. Пленницу назвали Заной («зан» - по-грузински «чёрный»).
До конца жизни не было замечено ни одного признака её старения, ни поседевших волос, ни выпавших или ослабших зубов. Как говорят, она так и не научилась человеческой речи, выражаясь отрывисто вскрикиванием, мычанием и рычанием. Когда радовалась, издавала тонкий металлический смех, но никогда не улыбалась.
Сила и выносливость ее были огромны. Зана могла бежать быстрее лошади. Она переплывала бурную реку Мокви даже в разлив, а в холодном роднике, который до сих пор носит ее имя, купалась летом и зимой. Легко поднимала одной рукой и несла на голове в гору с мельницы пятипудовый мешок. Неуклюже, как медведь, лазила на деревья за фруктами, грецкими орехами.
Чтобы полакомиться виноградом, сдергивала на землю целую лозу. В жару ложилась вместе с буйволами в воду источника. По ночам уходила бродить по окрестным холмам. От собак и при иной необходимости оборонялась огромными палками. Странно обращалась с камнями: разбивала их, стуча друг о друга.
У людей Зана смогла научиться немногому, осталась полуприрученной. В дом иногда входила и даже к столу ее подзывали, но слушалась она только хозяина - Эдги Генабу, а женщины ее боялись и приближались, только когда она была в хорошем настроении. В раздражении и ярости Зана была страшна, кусалась. Хозяин умел ее успокоить. На детей не нападала, но пугала, и детей в округе стращали Заной. Лошади ее боялись.
Ела Зана все, что давали, в том числе мамалыгу, мясо, и всегда только руками. От вина приходила в хорошее настроение, затем засыпала обморочным сном. Спала она всегда в яме, ничем не прикрывалась, но любила закапываться в теплую золу от потухшего костра. Самое главное, чему Зану удалось научить - это высекать огонь из кремня на трут-лишайник и раздувать. Но дальше этого ее трудовое воспитание, в сущности, не пошло. Ее лишь выдрессировали выполнять несложные приказы словом или жестом: вертеть ручные жернова, принести дрова или воду из источника в кувшине, снести на водяную мельницу к реке и доставить оттуда мешки, снять хозяину сапоги. Вот и все. Зана не стала человеком. Но она стала матерью людей - и это самое удивительное в ее истории.
Пленница из Тхина
Поймавший её князь Ачба подарил её своему другу князю Челокуа, а тот, в свою очередь, князю Эдже Генаба, который привёз её в свои владения в селение Тхин у реки Мокви, в 78 километрах от Сухуми. Поначалу князю пришлось заточить её в загоне из вертикальных брёвен, по причине её буйного нрава. Понемногу её смогли утихомирить.
Спустя три года она уже свободно прогуливалась в селении наравне с другими местными жителями, не считая того, что разгуливала голой. Одежду она не принимала и лишь к концу жизни научилась носить набедренную повязку. Любимыми её занятиями, по утверждению очевидцев, было плавание в реке и выпивка.
Дети Заны
За время проживания в селении Зана вступала в интимный контакт с несколькими мужчинами, в том числе с самим князем Генаба. Результатом стали пятеро детей Заны.
Первого ребёнка, от князя, Зана утопила. Остальных детей, рождённых Заной, сразу же отбирали.
Четырёх выживших детей, двоих девочек и двух мальчиков, назвали соответственно Гомаза и Коджанир, Джанда и Хвит. Судьба трёх из них неизвестна.
Лишь Хвит остался в селении и был женат дважды. От второй жены Марии у Хвита родилась дочь Раиса, которую и опрашивали учёные и исследователи. Другим свидетелем, видевшим Зану ещё при жизни, был местный житель Зеноб Чокуа. Хоть он и был ещё мал при встрече, однако смог подробно описать её. Как оказалось, отцом младшего сына Заны Хвита был местный пастух по фамилии Сабекия, воспитавший и давший ему свою фамилию.
Односельчане прекрасно помнят его - сына Заны - Хвита. Двухметровый гигант с пепельно-серой, как у матери, кожей, густыми курчавыми волосами и пухлыми «вывернутыми» губами, он прожил в Тхине почти всю жизнь и умер в 1954 году, немного не дожив до 70 лет. Его хорошо помнит и Аполлон Думава. Хвит, как и его матушка, не любил детей - наглых, вечно лазавших в его сад за виноградом и грушами. Однажды Хвит повздорил с родственником и набросился на него. Защищаясь, противник пустил в ход мотыгу и рассёк Хвиту правую руку вдоль локтя. Её пришлось ампутировать. Аполлон Несторович вспоминает, как этот недюжинной силы человек вспахивал свой участок, наваливаясь на плуг одной левой рукой.
Хвит был именно человеком: разговаривал, дважды женился, оставил потомство - двух дочерей и сына.
В абхазском городе Ткуарчал Савелий Кашницкий искал Раису Хвитовну Сабекиа. Ему не повезло: в прошлом году её убило током. Встретившись с её сыном Робертом Какубавой, журналист попросил разрешения переснять фотографии из семейного альбома.
Лица Хвита и его сестры наследуют черты Заны. У старшей дочери Хвита Татьяны лишь глубокие глазницы выдают родство с бабушкой. А вот Раиса и её брат Шалико - бесспорные дети Хвита: те же мощные нижние челюсти, выпирающие скулы, пухлые губы, тёмная кожа.
По некоторым данным и свидетельсвам, у потомков Заны были странные, необычные способности. «Я сам видел, как Шалико, сын Хвита, зажимал зубами край столешницы празднично накрытого стола, поднимал его и танцевал. У него это получалось благодаря наличию двух параллельных рядов зубов: коренные выросли рядом с молочными».
Игорю Бурцеву жители Тхины рассказывали, как Шалико танцевал, держа в зубах спинку стула с сидящим на нём человеком.
Александр Белов обращает внимание на бугристую поверхность черепа. Некоторые отделы мозга работали с особым усилием. К примеру, Хвит отлично анализировал зрительную информацию, превосходно ориентировался в пространстве. Зато лобные зоны, отвечающие за логику и аналитическое мышление, действовали слабее. А хорошо развитая зрительная кора говорит о его эмоциональной возбудимости и, возможно, паранормальных способностях.
Был ли сам Хвит телепатом - неизвестно. Зато сохранились рассказы о том, что даром предвидения отличалась его мать Зана, потому-то её долго и не могли поймать. Не исключено, что эти способности передались и её потомкам.
Роберт Какубава, правнук Заны, рассказал Савелию Кашницкому, что его мама Раиса Хвитовна обладала феноменом кожного зрения. Ей завязывали глаза, расстилали перед ней на полу газету. Рая снимала обувь, ставила ступни на газету и без запинки читала текст.
Время кончины Заны, как и место её захоронения, доподлинно не известно. Умерла она в 1880-х годах.
После смерти
История исследований дикой женщины Заны начались с 1962 года, когда московский профессор Александр Машковцев приехал в селение. Там от местных жителей он и услышал истории о Зане. Вскоре он пересказал их криптозоологу Борису Поршневу. Тот начал исследовать более подробно, найдя людей, которые лично видели Зану. В то время им было уже за сто лет, однако очевидцы хорошо помнили связанные с Заной события.
В 1975 году исследования продолжил кандидат наук Игорь Бурцев. Первоначально никто не смог сообщить место захоронения самой Заны, однако место погребения её сына Хвита, умершего в 1954 году, сохранилось. Также он познакомился с дочерью Хвита Раисой, родившейся в 1934 году от второго брака. По описанию Бурцева, Раиса имеет негроидные черты лица, чуть курчавые волосы и сероватую кожу.
Негритянка или неандерталец?
Годы спустя исследованиями Бурцева заинтересовались американские учёные, исследовавшие геном и образ жизни неандертальцев. В лабораторию по исследованию генетики неандертальцев Нью-йоркского университета Бурцев привёз череп Хвита Сабекия, разрешение на вскрытие могилы которого он получил с немалым трудом. Исследования на основании материала черепа Хвита должны были выяснить, являлась ли сама Зана неандертальцем.
Есть версия, что Зана, при её тёмной коже, могла быть негритянкой. Этой версии придерживались абхазские этнографы, тем более что ещё Пётр I завёз в Абхазию «арапов», потомки которых живут в Абхазии до сих пор. Однако очевидцы, видевшие Зану, утверждают, что с неграми она не имела ничего общего. Главным аргументом против её негроидного происхождения был её обильный волосяной покров. По мнению Фазиля Искандера, долгожители, знавшие Зану, могли соврать о её волосяном покрове ради привлечения внимания общественности к селению.
О внешности самой Заны существуют только рассказы, а фотографии потомков и черепа одного из них не отличаются признаками, которые могли бы доказывать то, что Зана была реликтовым гоминидом.
Брайан Сайкс из Оксфордского университета (Великобритания) считает, что Зана, согласно анализу ДНК, была «стопроцентной африканкой», но, в отличие, например, от , имела мало физического или генетического сходства с любой из современных африканских групп.
Кем бы она не была - Зана и ее потомки остаются одними из самых загадочных личностей в истории...
Зана - это пойманная и прирученная женщина-абнауаю, которая жила, умерла и похоронена в селении Тхина Очамчирского района на памяти некоторого числа еще живших в 60-е - 70-е годы ХХ века людей.
В Абхазии гоминоидов называют очо-кочи (по-мингрельски) и абнауаю (по-абхазски). По многочисленным преданиям, абхазцам при заселении края пришлось изгонять и истреблять их. Но записаны и недавние рассказы об отстреле их охотниками, о поимках и приручении, о случайных встречах. Собирая эти сведения, профессор А. А. Машковцев в 1962 году услышал и принялся исследовать историю Заны
Зану,йети, поймали в ущелье реки Адзюбжа. На неё охотился местный помещик. Она отличалась нечеловеческой хитростью и умела исчезать за мгновение до того, как должна была оказаться в сетях. Но охотник всё же перехитрил. На поляне, куда наведывалась волосатая гостья, оставили красные мужские трусы. Пока она пробовала их надеть то через голову, то через бёдра, её и повязали.
Пленницу назвали Заной («зан» - по-грузински «чёрный») и поселили в яме, обнесённой частоколом из заострённых брёвен. Она рычала, кидалась в донимавших её детей палками и комьями земли. И лишь через несколько лет, когда Зану немного приручили, её переселили в пацху - плетёный шалаш. Спала она на земле, выкопав себе углубление. Ела руками, так и не освоив миску с ложкой. Ходила голой. Разговаривать не научилась, хотя на своё имя откликалась. Зана умела стягивать сапоги с ног своего хозяина Эдги Генабы, которому досталась после двух передариваний. И ещё мастерски подражала скрипу калитки, после чего по-детски радостно смеялась.
Вокруг Заны жили далеко не ангелы. Местные жители поили её вином, «девушка» быстро хмелела, после чего проявляла мощную сексуальность. Любители побаловаться с чудовищем всегда находились. Говорят, в ходе пьяных оргий Эдги Генаба учреждал приз для того, кто «оседлает» Зану. И призы не оставались без хозяев.
Родив первенца, Зана потащила его к источнику и промывала в ледяной воде. Младенец скончался. Такая же участь постигла второго её ребёнка. После чего жители Тхины догадались тотчас после родов отобрать новорождённого у незадачливой мамаши. Так дети начали выживать. Всего их выросло четверо - две дочери и два сына. Кто мог считаться их отцами, не знали. Много лет спустя, накануне переписи населения, детей приписали Камшишу Сабекиа, который имел неосторожность признаться, что до свадьбы не раз «играл» с Заной
Похоронили ее в 80-90-х годах прошлого века, но среди нынешних жителей селения и окрестностей более десятка были при этом, а иные, те, кому свыше восьмидесяти лет, тем более - за сто, знали Зану длительно и много могли извлечь из своей памяти. Особенно подробно описал Зану Ламшацв Сабекиа (около 105 лет), а также его сестра, Дигва Сабекиа (свыше 80 лет), Нестор Сабекиа (около 120 лет), Куона Кукунава (около 120 лет), Алыкса Цвижба (около 130 лет), Шамба (около 100 лет). Пожалуй, нет в окрестностях дома, где не сохранились бы семейные воспоминания о Зане. Вот выжимка из всех сведенных вместе записей.
Дата и место поимки Заны темны. Согласно одному варианту, ее поймали в горных лесах Заадан, согласно другому - близ морского побережья нынешнего Очамчирского района или еще южнее - нынешней Аджарии. В пользу Аджарии говорит кличка "Зана", что схоже с грузинским "занги" - темнокожий, негр. Настигли ее не случайно, ловцы охотились за ней. Когда ее связывали, Зана яростно сопротивлялась, ее колотили дубинками, забили рот войлоком, надели на ноги бревно-колодку. Возможно, ее перепродавали, прежде чем она оказалась в собственности владетельного князя Д. М. Ачба в Зааданских лесах. Потом пленница попала к его вассалу X. Челокуа. Еще позже ее получил в подарок приезжавший в гости дворянин Эдги Генаба, который отвез ее связанную в свою усадьбу в селении Тхина, что на реке Мокви, в 78 км от Сухуми. Дата ее появления здесь неизвестна, но с этого рубежа сведения местных информаторов становятся конкретными. Сначала Генаба поместил Зану в очень крепкий загон из вертикальных бревен. Пищу ей спускали туда не входя, так как она вела себя как дикий зверь. Зана вырыла себе в полу яму и в ней спала. В таком совершенно диком состоянии она оставалась первые три года. Но понемногу приручалась, и ее перевели в плетеную ограду под навесом в стороне от дома, где сперва содержали на привязи, позже отпускали уже и на волю. Она не уходила далеко от мест, где приучилась получать пищу. В теплом помещении жить не могла, круглый год оставалась в любую погоду во дворе под навесом, где снова вырыла себе яму или нору для спанья. Любопытные селяне подходили к ограде, тормошили абнаую палками, которые она иногда с яростью вырывала. Детей и домашних животных гоняла от себя, бросая в них камни и палки.
Кожа абнаую была черной или темно-серой, все тело ее с головы до ног и особенно обильно в нижней части было покрыто черно-рыжеватыми волосами, они были местами длиной в ширину ладони, но не очень густы. У ступней волосы почти исчезали. Ладони были вовсе без волос. На лице они были совсем редкие, небольшие. Зато на голове, как папаха, возвышалась беспорядочная, свалявшаяся копна совершенно черных жестких, блестящих волос, гривой спускавшихся на плечи и спину.
Как все абнаую, Зана не имела человеческой речи. За десятки прожитых тут лет не научилась произносить и одного абхазского слова. Могла лишь бормотать, издавать нечленораздельные звуки, а в раздражении непонятные выкрики. Слух у нее был острый, шла на свое имя, выполняла кое-какие команды хозяина, побаивалась его окриков.
Абнаую была очень рослая, массивная, широкая. Непомерно большие груди. Высокий толстый зад. Мускулистые руки и ноги, но голень от колена до лодыжки была странной формы - без всякого утолщения посередине. Пальцы на руках были толще и длиннее человеческих. На ногах пальцы обладали способностью широко раздвигаться (в том числе, когда она была раздражена), особенно отодвигался большой палец.
Удивительным было лицо Заны. Оно пугало. Широкое, скуластое, с крупными чертами. Плоский нос, со вздернутыми большими ноздрями. Выдвинутая вперед нижняя часть лица наподобие рыла. Широкий разрез рта, крупные зубы. Как-то неестественно выступающий затылок. На низком лбу волосы начинались от самых бровей - лохматых, густых. Глаза имели красноватый оттенок. Но самое ужасное: выражение этого лица было не человеческим, а животным. Иногда, хоть и редко, Зана рывком, неожиданно начинала смеяться, обнажая свои белые зубы. Никто не замечал, чтобы она улыбалась или плакала.
Прожив весьма долгие годы, сперва у Ачбы, затем у Генабы, Зана удивительным образом до старости и смерти физически не менялась: не было у нее седины, не выпадали зубы, сохранила полную силу. А сила и выносливость ее были огромны. Зана могла бежать быстрее лошади. Она переплывала бурную реку Мокви даже в разлив, а в холодном роднике, который до сих пор носит ее имя, купалась летом и зимой. Свободно поднимала одной рукой и несла на голове в гору с мельницы пятипудовый мешок. Неуклюже, как медведь, но свободно влезала на деревья за фруктами. Мощными челюстями легко грызла грецкие орехи.
Какие странные инстинкты и повадки таил ее организм! Чтобы полакомиться виноградом, сдергивала на землю целую лозу, увившуюся на высокое дерево. С буйволами ложилась прохладиться в воду источника. По ночам нередко уходила бродить по окрестным холмам. От собак и при иной необходимости применяла огромные палки. Странно любила что-нибудь делать с камнями: стукала друг о друга, разбивала их. Уж не ею ли был обит остроконечник мустьерского типа, какие делали ископаемые неандертальцы, найденный в 1962 году А. А. Машковцевым как раз на холме, где бродила Зана? Пока надлежит допустить, что это простое совпадение.
У людей Зана смогла научиться очень немногому. Она осталась лишь полуприрученной. И зимой она предпочитала оставаться голой, какой ее выловили в лесу. Надеваемое на нее платье рвала в лохмотья. Однако к набедренной повязке ее отчасти приучили. Кто-то из прежних владельцев сделал ей тавро на щеке и дыры в мочках. В дом иногда входила, и даже ее подзывали к столу, но в общем слушалась она только хозяина - Эдги Генабу, а женщины ее боялись и приближались, только когда она была в хорошем настроении. В раздражении и ярости Зана была страшна, кусалась. Хозяин умел ее успокоить. На детей не нападала, но пугала, и детей в округе стращали Заной. Лошади ее боялись. Ела Зана все, что давали, в том числе мамалыгу (густую кукурузную кашу, заменяющую абхазам хлеб), мясо, всегда только руками, с чудовищным обжорством. От вина приходила в хорошее настроение, затем засыпала обморочным сном. Спала Зана всегда в яме, ничем не прикрываясь, но любила закапываться в теплую золу от потухшего костра. Самое главное, чему Зану удалось научить: она могла высекать огонь из кремня на трут-лишайник и раздувать - это было так похоже на врожденное стуканье камнем о камень. Но дальше этого ее трудовое воспитание в сущности не пошло. Ее лишь выдрессировали выполнять несложные приказы словом или жестом: вертеть ручные жернова, принести дрова или воду из источника в кувшине, снести на водяную мельницу к реке и принести оттуда мешки, снять хозяину сапоги. Вот и все. Старались научить ее сажать овощи и другие растения, но она подражала показу бессмысленно и сама портила все, что сделает. В седле никак не могла удержаться. Как видно, Зана не стала человеком.
Но она стала матерью людей, и это - удивительнейшая сторона ее истории. Важная для генетики. Неоднократно неандерталка беременела, возможно, от различных мужчин, и рожала. Рожала без всякой помощи. Несла полоскать новорожденного в воде, хотя бы и ледяной. Но метисы не выдерживали этого лесного омовения и погибали. Позже люди начали вовремя отнимать у Заны новорожденных и выкармливать их...
два сына и две дочери Заны выросли людьми - полноценными людьми с речью и разумом, правда, обладавшими физическими и душевными странностями, но все же вполне способными к труду и общественной жизни. Старший сын имел имя Джонда, старшая дочь - Коджанар, вторая дочь - Гамаса (умерла лет сорок назад), младший сын Хвит (умер в 1954 г). Все они, в свою очередь, имели потомство, расселившееся по разным местам Абхазии. Двоих из внуков Заны - сына и дочь Хвита от его второго брака с русской - я навестил в 1964 году в городе Ткварчели, где они работали на руднике. Молва утверждает, что отцом Гамасы и Хвита был сам Эдги Генаба. Но их записали при переписи под другой фамилией. Показательно, что Зану похоронили на родовом кладбище семьи Генаба, что этих ее двух младших детей растила жена Эдги Генаба.
Многие жители тех мест хорошо помнят и описывают Гамасу и Хвита. Оба они были люди могучего сложения, с темноватой кожей и некоторыми другими как бы негроидными признаками. Но они почти ничего не унаследовали от Заны из неандертальских черт: доминантным оказался комплекс человеческих признаков, он подавил другую линию наследственности. Это ни в коем случае не были гибриды. Хвита, умершего в возрасте 65-70 лет, односельчане описывают как человека лишь с небольшими отклонениями от нормы. При темной коже и больших губах волосы в отличие ог негроидной расы были прямые, жесткие. Голова мала по отношению к размерам тела. Хвит сверх всякое меры был наделен физической силой, но нравом несговорчивым, драчливым, буйным. В результате стычек с односельчанами у Хвита была отсечена правая рука. Однако и левой ему хватало, чтобы косить, справляться с колхозной работой, даже лазать на деревья. Он обладал высоким голосом и хорошо пел. Дважды был женат, оставив троих детей. На старости переселился из сельской местности в Ткварчели, где и умер, а похоронить его привезли обратно в Тхину и погребли близ могилы матери - Заны.
Гамаса, по рассказам, тоже как и брат, была вдвое сильнее людей. Кожа у нее была очень темная, тело волосатое. Лицо было безволосым, однако вокруг рта пробивалась растительность. Гамаса дожила лет до шестидесяти.
Выжило у Заны два мальчика и две девочки. Дети немного отличались от обычных, кожа их была более смуглая. В детстве были более возбужденными. На этом различия заканчивались.
Младший сын Хвит жил в селе, его помнили как очень сильного, со сложным характером и легко возбудимого человека. Голос был зычный, он хорошо пел.
Через пару лет после того как не стало ее старшего сына Хвита, ученый посетил двух его детей. «я был изумлен очень смуглой кожей и непривычно негроидными чертами лиц,— писал он.— У старшего сына, Шаликулы, сильные мышцы челюстей, он одними зубами способен был легко поднять массивный стул с сидящим на нем тяжелым человеком».
Лучше всего односельчане запомнили Хвита. Двухметровый гигант с пепельно-серой, как у матери, кожей, густыми курчавыми волосами и пухлыми «вывернутыми» губами, он прожил в Тхине почти всю жизнь и умер в 1954 году, немного не дожив до 70. Аполлон Думава хорошо его помнит. Хвит, как и его матушка, не любил детей - наглых, вечно лазавших в его сад за виноградом и грушами. Однажды Хвит повздорил с родственником и набросился на него. Защищаясь, противник пустил в ход мотыгу и рассёк Хвиту правую руку вдоль локтя. Её пришлось ампутировать. Аполлон Несторович вспоминает, как этот недюжинной силы человек вспахивал свой участок, наваливаясь на плуг одной левой рукой.
Хвит был именно человеком: разговаривал, дважды женился, оставил потомство - двух дочерей и сына.
на фото сын Заны,Хвит
Двойняшки Рита и Зоя, дочери Шалико, внука Заны
смотрите с 3 минуты