Июльское восстание

Олег Назаров
доктор исторических наук

Расстрел июльской демонстрации в Петрограде в 1917 году. Худ. И.И. Бродский. Эскиз. 1923

В начале июля 1917 года в Петрограде произошло массовое выступление солдат, матросов и рабочих. И хотя восстание было быстро подавлено, оно имело весьма серьезные последствия

Эти события часто называют «июльским восстанием большевиков». Такое определение не вполне корректно, поскольку игнорирует важные «нюансы». В движении с требованием передачи всей полноты власти многопартийным Советам приняли участие не только большевики. Да и начали его не они…

БУНТ ПУЛЕМЕТЧИКОВ

Первыми взбунтовались солдаты 1-го пулеметного полка – самого крупного на тот момент подразделения Петроградского гарнизона (свыше 11 тыс. человек). За две недели до этого, 20 июня (3 июля), полк получил приказ выделить около половины личного состава и до 500 пулеметов для отправки на фронт. Поползли слухи, что затем последует расформирование полка.

Среди солдат пошли разговоры о необходимости воспрепятствовать попытке расформирования выходом на улицы с оружием в руках. Утром 3 (16) июля в их рядах начался митинг. Солдаты избрали Временный революционный комитет, в состав которого вошли анархисты и большевики и во главе которого стал большевик прапорщик Адам Семашко . На предприятия и в воинские части были отправлены гонцы с призывом к 17 часам выйти с оружием на улицы.

Когда стало известно об этой инициативе пулеметчиков, ЦК РСДРП(б) в категоричной форме приказал своей Военной организации в акции не участвовать. Это решение понравилось не всем большевикам. В 1932 году в журнале «Каторга и ссылка» бывший член «военки» Владимир Невский поведал: «Некоторые товарищи в настоящее время задаются вопросом о том, кто был инициатором июльских событий – ЦК или Военная организация или движение вспыхнуло стихийно. В некоторых отношениях этот вопрос никчемный и доктринерский. Конечно, движение созревало в глубине самых широких масс, недовольных политикой буржуазного правительства и жаждавших мира. И вот когда Военная организация, узнав о выступлении пулеметного полка, послала меня, как наиболее популярного оратора "военки", уговорить массы не выступать, я уговаривал их, но уговаривал так, что только дурак мог бы сделать вывод из моей речи о том, что выступать не следует».

Некоторые исследователи на основании признания Невского делают вывод, что в июле 1917 года большевики планировали взять власть. При этом позиция ЦК в расчет почему-то не принимается. Стоит согласиться с несколько иным взглядом историка Александра Шубина : «Воспоминания Невского подтверждают только то, о чем давно известно: между "военкой" и ЦК большевиков существовали разногласия. Сдерживая выступление и придавая ему мирный характер, большевистские лидеры во главе с Лениным были вынуждены преодолевать и радикальные настроения части своего актива, в том числе "военки". Понятно, что, когда Невскому пришлось подчиниться решению ЦК, он выполнял его без энтузиазма».

Посланцы пулеметчиков носились по Петрограду и его окрестностям. Они посетили Московский, Гренадерский, 1-й пехотный, 180-й пехотный, Павловский, Измайловский, Финляндский и Петроградский резервные полки, 6-й саперный батальон, броневой автомобильный дивизион и другие воинские части, побывали на Путиловском заводе и предприятиях Выборгского района.

Несмотря на решительный настрой гонцов, их инициатива не везде встретила поддержку. «В некоторых полках призывы пулеметчиков не прошли дальше местных комитетов и были напрочь отвергнуты, – отмечает американский историк Алекс Рабинович . – Это прежде всего Литовский, Волынский и Преображенский полки, которые сыграли решающую роль в Февральской революции. Некоторые части в ответ объявили о своем нейтралитете. Так, например, было в Петроградском полку, где полковой комитет принял решение "не препятствовать манифестации при условии, что она будет иметь мирный характер"».

«Есть такая партия!»

I Всероссийский съезд Советов. Июнь 1917 года. Худ. А.А. Кулаков

Ровно за месяц до восстания – 3 (16) июня 1917 года – в Петрограде начал работу I Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. На нем присутствовало 1090 делегатов (822 с решающим голосом, остальные – с совещательным). 285 мандатов принадлежало эсерам, 248 – меньшевикам, 105 – большевикам.

На второй день работы съезда произошло знаменательное событие, вошедшее во все советские учебники истории. В ходе прений по докладу меньшевика Михаила Либера «Временное правительство и революционная демократия» лидер меньшевиков Ираклий Церетели, занимавший пост министра почт и телеграфов, обосновывая правильность идеи коалиционного правительства, заявил: «В настоящий момент в России нет политической партии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займем ваше место». В ответ из зала раздался голос Владимира Ленина: «Есть!» Взяв слово, лидер большевиков объявил, что ни одна партия отказываться от власти не может. «И наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком», – заключил он. Эта реплика была встречена аплодисментами и смехом.

Как показали последующие события, смеялись противники большевиков зря. В книге «Воспоминания о Февральской революции», написанной Церетели уже в эмиграции, он признал, что сделанное Лениным заявление свидетельствовало «о необычайной смелости лидера большевиков, который, имея против себя подавляющее большинство народа и организованной демократии, выражал готовность и был действительно готов взять в свои руки всю полноту власти в стране, переживавшей глубокий экономический кризис и очень реальную опасность внешнего разгрома».

Критикуя меньшевиков и эсеров, Ленин призывал их: «Надо быть властью в государстве. Станьте ей, господа теперешние вожди Совета, – мы за это, хотя вы наши противники… Пока у вас нет власти общегосударственной, пока вы терпите над собой власть десяти министров из буржуазии, – вы запутались в своей собственной слабости и нерешительности».

«ДОЛГО ЛИ ТЕРПЕТЬ НАМ ПРЕДАТЕЛЬСТВО?»

И тем не менее предложения пулеметчиков получили значительную поддержку как в частях Петроградского гарнизона, так и на заводах. Рабочие многих предприятий взялись за оружие.

До позднего вечера 3 (16) июля народ шел к Таврическому дворцу. Советский историк Софья Левидова писала: «Около часу ночи по Садовой улице на Невский проспект с развевающимися знаменами и пением революционных песен шли 30 тысяч путиловцев с женами и детьми, рабочие и работницы Петергофского, Московского и Коломенского районов. Путиловцы послали делегатов в ЦИК, а сами расположились вокруг дворца на улице и в саду, заявив, что не уйдут до тех пор, пока Совет [Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. – О. Н. ] не согласится взять власть в свои руки».

Вскоре группа путиловцев ворвалась в зал заседания ЦИК Советов. Один из рабочих вскочил на трибуну. Дрожа от волнения и потрясая винтовкой, он прокричал: «Товарищи! Долго ли терпеть нам, рабочим, предательство? Вы собрались тут, рассуждаете, заключаете сделки с буржуазией и помещиками. Занимаетесь предательством рабочего класса. Так знайте, рабочий класс не потерпит. Нас тут, путиловцев, 30 тысяч человек, все до одного. Мы добьемся своей воли. Никаких чтоб буржуев! Вся власть Советам! Винтовки у нас крепко в руке. Керенские ваши и Церетели нас не надуют…»

Такой поворот событий не обескуражил председательствовавшего меньшевика Николая Чхеидзе. Он протянул рабочему принятое ВЦИК воззвание о запрете демонстрации и спокойно произнес: «Вот, товарищ, возьмите, пожалуйста, прошу вас, и прочтите. Тут сказано, что вам надо делать и вашим товарищам-путиловцам».

«В воззвании было сказано, что все выступавшие на улицу должны отправляться по домам, иначе они будут предателями революции, – свидетельствовал позже Николай Суханов , активный участник российского революционного движения, на тот момент меньшевик-интернационалист. – Растерявшийся санкюлот, не зная, что ему делать дальше, взял воззвание и затем без большого труда был оттеснен с трибуны. Скоро «убедили» оставить залу и его товарищей. Порядок был восстановлен, инцидент ликвидирован, но до сих пор стоит у меня в глазах этот санкюлот на трибуне Белого зала, в самозабвении потрясающий винтовкой перед лицом враждебных «вождей демократии», в муках пытающийся выразить волю, тоску и гнев подлинных пролетарских низов, чующих предательство, но бессильных бороться с ним. Это была одна из самых красивых сцен революции. А в комбинации с жестом Чхеидзе – одна из самых драматических».

Владимир Ленин, будучи не вполне здоровым, с 29 июня (12 июля) 1917 года находился в Финляндии, в деревне Нейвола близ станции Мустамяки, на даче своего старого приятеля – большевика Владимира Бонч-Бруевича . О событиях в Петрограде ранним утром 4 (17) июля ему сообщил приехавший из столицы большевик Макс Савельев . Ленин быстро собрался и выехал в Петроград, куда прибыл в 11 часов утра.

Тем же утром на Английской и Университетской набережных высадилось несколько тысяч моряков из Кронштадта, откликнувшихся на призыв пулеметчиков. На вопрос горожан о цели их прибытия матросы отвечали: «Товарищи вызвали, пришли помочь сделать в Петрограде порядок, так как буржуи здесь слишком разошлись». На балконе особняка Кшесинской, куда отправились кронштадтцы, они увидели Якова Свердлова и Анатолия Луначарского . Последний, по словам одного из очевидцев, «произнес короткую, но горячую речь, в немногих словах охарактеризовав сущность политического момента».

Листовка ЦК РСДРП с протестом против клеветы на Владимира Ленина

Узнав, что в особняке находится Ленин, матросы потребовали встречи с ним. Большевик Федор Раскольников с группой товарищей вошел в особняк. Они стали упрашивать Ленина выйти на балкон и произнести хотя бы несколько слов. «Ильич сперва отнекивался, ссылаясь на нездоровье, но потом, когда наши просьбы были веско подкреплены требованием масс на улице, он уступил, – вспоминал Раскольников. – Появление Ленина на балконе было встречено громом аплодисментов. Овация еще не успела окончательно стихнуть, как Ильич уже начал говорить. Его речь была очень коротка».

Лидер меньшевиков Ираклий Церетели , комментируя впоследствии это выступление, заметил, что матросы хотели «получить ясные указания о задаче вооруженной демонстрации», но Ленин «уклонился от прямого ответа и произнес довольно туманную речь о необходимости продолжать борьбу за установление в России Советской власти с верой, что эта борьба увенчается успехом, и призывал к бдительности и стойкости».

Суханов также признал, что речь была «весьма двусмысленного содержания». «От стоявшей перед ним, казалось бы, внушительной силы Ленин не требовал никаких конкретных действий», – подчеркнул он. Биограф Ленина Роберт Пейн , в свою очередь, отметил, что такими словами «не вдохновляют революционную армию, готовя ее к предстоящему бою».

«Вся власть Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов!» – таким был главный лозунг июльского выступления в Петрограде. 1917 год

Сам Ленин в статье «Ответ», написанной между 22 и 26 июля (4 и 8 августа) 1917 года в связи с начатым прокурором Петроградской судебной палаты расследованием недавних беспорядков в столице, утверждал, что содержание его речи «состояло в следующем: (1) извинение, что по случаю болезни я ограничиваюсь несколькими словами; (2) привет революционным кронштадтцам от имени питерских рабочих; (3) выражение уверенности, что наш лозунг «Вся власть Советам» должен победить и победит, несмотря на все зигзаги исторического пути; (4) призыв к «выдержке, стойкости и бдительности»».

Летнее наступление

После двухдневной артиллерийской подготовки 18 июня (1 июля) 1917 года началось наступление войск Юго-Западного фронта. В общей сложности в операции было задействовано более 1 млн человек.

Союзники России по Антанте оказывали давление на Временное правительство в течение всей весны 1917-го, требуя активизации военных действий. План наступательной операции войск Юго-Западного фронта был разработан к июню. В материальном отношении русская армия, по признанию как союзников, так и врагов, на тот момент была оснащена лучше, чем в 1914–1916 годах. Однако упал моральный дух солдат, резко увеличилось дезертирство.

Весть о начале наступления вызвала взрыв энтузиазма у сторонников продолжения войны до победного конца, но одновременно явилась катализатором протестных настроений. Переход к наступлению требовал переброски на фронт дополнительных сил, что не могло не провоцировать волнения в частях Петроградского гарнизона. Утратив веру во Временное правительство, многие солдаты все настойчивее требовали передачи власти Советам, связывая с этим надежды на заключение мира.

Между тем летнее наступление завершилось крупной неудачей. 6 (19) июля немцы нанесли контрудар, прорвав фронт под Тарнополем (ныне Тернополь) на ширину 20 км. Вскоре противник отбросил русские войска далеко за исходные позиции, захватив всю Галицию. Наибольшие потери понесли самые боеспособные части. Историк Владлен Логинов так описал сложившуюся ситуацию: «В газетах регулярно печатали списки убитых. С фронта шли эшелоны с ранеными. С началом июньского наступления число жертв возросло. Каждый день в городах и селах России какие-то семьи оплакивали потерю кормильцев – отца, брата, сына. А от бесконечных дискуссий о войне, которые велись на различных съездах и конференциях, совещаниях и заседаниях, собраниях и митингах, рождалось ощущение не только заболтанности, но и бесстыдного обмана, ибо для солдат война была проблемой не слов, а жизни и смерти».

И хотя Тарнопольский прорыв был совершен далеко от Петрограда и уже после подавления июльских волнений в столице, пресса главными виновниками поражения на фронте объявила большевиков.

«ПРИНИМАЙ ВЛАСТЬ, СУКИН СЫН!»

Ленинский призыв к «выдержке и бдительности» кронштадтцев не остановил. Около трех часов дня, когда их колонна приближалась к Таврическому дворцу, раздались выстрелы. Одни матросы легли на дорогу, другие открыли беспорядочную стрельбу, третьи бросились в подъезды ближайших домов. Позже газеты писали, что на верхних этажах соседних зданий якобы были обнаружены пулеметы, а нескольких человек, заподозренных в стрельбе, будто бы расстреляли.

Вскоре движение матросов, прибывших в Петроград, возобновилось. «…Негостеприимно встреченные кронштадтцы тронулись в прерванный путь, – свидетельствовал Раскольников. – Но сколько усилий ни прилагал авангард шествия, чтобы снова построить правильные колонны, это никак не удавалось. Равновесие толпы было нарушено. Всюду казался притаившийся враг». Характеризуя настрой подошедших к Таврическому кронштадтцев, большевик Иван Флеровский заключил, что «они с наслаждением бы свернули шею всем «соглашательским» вождям».

Первым, кого возжелали увидеть разгневанные матросы, был министр юстиции Павел Переверзев , осмелившийся арестовать матроса-анархиста Анатолия Железнякова – того самого «матроса Железняка», который через полгода, в январе 1918-го, фактически распустит Учредительное собрание.

Следом разыгралась одна из самых ярких сцен революции. Лидер кадетской партии Павел Милюков писал: «Вышел Церетели и объявил враждебно настроенной толпе, что Переверзева здесь нет и что он уже подал в отставку и больше не министр. Первое было верно, второе неверно. Лишившись непосредственного предлога, толпа немного смутилась, но затем начались крики, что министры все ответственны друг за друга, и была сделана попытка арестовать Церетели. Он успел скрыться в дверях дворца».

Лидера меньшевиков сменил идеолог эсеров Виктор Чернов , занимавший пост министра земледелия. Он стремился успокоить разгоряченных матросов и рабочих. В своем официальном заявлении следственной комиссии Временного правительства Чернов позже отметил, что, как только он вышел, раздался крик: «Вот один из тех, кто стреляет в народ». Матросы бросились обыскивать «селянского министра», послышались призывы арестовать его. Чернов попытался разъяснить позицию Совета по вопросу о Временном правительстве, чем лишь поднял градус народного негодования. Из толпы выделился рослый рабочий и, поднеся большой кулак к носу министра, громко произнес: «Принимай власть, сукин сын, коли дают!» Матросы затащили члена правительства в автомобиль, намереваясь куда-то везти…

Будущего председателя Учредительного собрания Чернова спас Лев Троцкий , отправленный с заседания ЦИК вызволять руководителя конкурирующей партии. Сопровождавший Троцкого Раскольников увидел Чернова, который «не мог скрыть своего страха перед толпой: у него дрожали руки, смертельная бледность покрывала его перекошенное лицо, седеющие волосы были растрепаны». Другой очевидец события вспоминал: «Троцкого знал и ему, казалось бы, верил весь Кронштадт. Но Троцкий начал речь, а толпа не унималась. Едва-едва Троцкий, взволнованный и не находивший слов в дикой обстановке, заставил слушать себя ближайшие ряды». Заявив, что «красный Кронштадт снова показал себя как передовой боец за дело пролетариата», оратор добился освобождения Чернова и увел его во дворец. Затем пыл окружавшего Таврический люда остудил внезапно начавшийся ливень, заставивший матросов и рабочих искать укрытия.

Стычки и перестрелки происходили, однако, и в других частях города. У Литейного моста завязался бой между 1-м пехотным запасным полком и казаками. Всего в июльские дни было убито и ранено около 700 человек. Свой вклад в эту статистику внесли и уголовники. Впрочем, криминальная ситуация в столице была острой и до июльских событий и оставалась таковой после.

Верные Временному правительству войска у особняка Кшесинской. Июль 1917 года

«ОТ БЕСКОНЕЧНЫХ ДИСКУССИЙ О ВОЙНЕ РОЖДАЛОСЬ ОЩУЩЕНИЕ БЕССТЫДНОГО ОБМАНА, ИБО ДЛЯ СОЛДАТ ВОЙНА БЫЛА ПРОБЛЕМОЙ НЕ СЛОВ, А ЖИЗНИ И СМЕРТИ»

В ночь на 5 (18) июля Временное правительство приступило к подавлению беспорядков. Быстрому успеху способствовали вступление в Петроград верного правительству большого сводного отряда солдат и казаков Северного фронта и известие о том, что Ленин является германским шпионом. «Весть о том, что большевистское восстание служит немецким целям, немедленно стала распространяться по казармам, всюду производя потрясающее впечатление, – вспоминал эсер Н. Арский. – Ранее нейтральные полки постановили выступить для подавления мятежа».

Финал восстания историк Анджей Иконников-Галицкий описал так: «Остатки относительно управляемых анархо-большевистских масс (несколько сотен матросов, пулеметчиков и гренадеров) пытались удержать Троицкий мост и особняк Кшесинской. Несколько тысяч матросов заперлись в Петропавловке. Окруженные преображенцами, семеновцами, волынцами и казаками, к утру 6 июля все они сложили оружие».

«НЕМЕЦКИЕ ДЕНЬГИ»

Июльское выступление дало повод для организации преследования лидеров большевистской партии. Подготовка же «шпионского дела» Ленина началась задолго до этих событий в столице. «Доказательства строились на показаниях некоего прапорщика 16-го Сибирского стрелкового полка Д.С. Ермоленко, бежавшего из немецкого плена, – пишет историк Олег Айрапетов. – Явившись в России в органы контрразведки, он заявил о том, что был завербован немцами и направлен в русский тыл для того, чтобы готовить там взрывы, восстания и отделение Украины. В качестве связника ему был дан… Ленин. Смехотворность подобного рода «улик» была очевидной даже для руководителей контрразведки, которые после июльских событий весьма серьезно были настроены разобраться с большевиками».

Тем не менее делу дали ход, не дожидаясь результатов начатого расследования. По инициативе министра юстиции Переверзева еще днем 4 (17) июля, когда власть Временного правительства находилась под угрозой, в столичные газеты было отослано изготовленное с помощью сотрудников контрразведки сообщение о том, что Ленин – германский шпион.

Глава Временного правительства Александр Керенский (в центре) на Невском проспекте в Петрограде. 4 июля 1917 года

Весьма показательно, что распространять порочащую Ленина информацию не захотели даже меньшевики, которым в те дни большевики доставили массу волнений. Чхеидзе после обращения к нему Иосифа Сталина обзвонил редакции газет с просьбой не публиковать присланные Переверзевым «материалы». 5 (18) июля почти все газеты воздержались от обнародования этих «сведений».

Исключением стало «Живое слово», написавшее о шпионских связях Ленина. Эта публикация имела эффект разорвавшейся бомбы. В следующие дни статьи о «шпионстве» Ленина появились во многих газетах. Кадетская «Речь» пришла к выводу, что «большевизм оказался блефом, раздуваемым немецкими деньгами».

Однако радость противников Ленина была недолгой, а одержанная ими победа – пирровой. Подводя итог июльским событиям, Милюков заключил, что для большевиков они оказались «чрезвычайно поощрительны», ибо продемонстрировали, «как в сущности легко овладеть властью».

Прологом июльского кризиса стал выход из правительства 2 (15) июля 1917 г. четырех мини­стров-кадетов (А. Шингарева, Д. Шаховского, А. Мануйлова и В. Степанова), покинувших кабинет в знак протеста против, признания автономии Украины, о которой Керен­ский, Церетели и Терещенко договорились с Центральной Ра­дой. Это соглашение, по мнению кадетского ЦК, нарушало волю Учредительного собрания определять политическое бу­дущее страны. Безусловно, министерский демарш являлся мерой давления на социалистов с целью корректировки их по­литики в сторону ее ужесточения, но и был проявлением рас­тущих противоречий внутри коалиции. Неожиданно для всех он вызвал бурную реакцию солдат Петрограда.

Вечером 3 июля в правительство и в Совет поступили пер­вые сообщения о беспорядках в городе. На улицы из казарм вышли солдаты 1-го пулеметного полка, 1-го запасного пехот­ного полка, прибывшие из Кронштадта матросы и другие во­инские части. В ночь с 3 на 4 июля к ним присоединились 30 тыс. рабочих Путиловского завода. Огромная толпа народа бук­вально осадила Таврический дворец, где располагался ВЦИК, и требовала отставки всех министров-капиталистов и переда­чи власти Советам. Митингующие были уверены, что именно буржуазные министры несут главную ответственность за углубляющуюся экономическую разруху и продолжающуюся войну.

Источник происхождения событий 3-5 июля до сих пор не вполне ясен. Определенно можно сказать, что первоначальный порыв выступления был вызван нежеланием революционно на­строенных частей гарнизона покидать столицу и отправлять­ся на фронт для наступления. Отметим также, что стихийный взрыв во многом был подготовлен целенаправленной деятель­ностью большевиков, уделявших огромное внимание работе в армии и на флоте.

Сразу после свержения самодержавия большевистские орга­низации создаются в ряде воинских частей. В конце марта в столичном гарнизоне уже действовали 48 ячеек РСДРП(б). В мае 1917 г. при ЦК РСДРП(б) создается специальная Военная организация (Военка). В ее состав вошли видные большеви­ки: В. Антонов-Овсеенко, В. Невский, Н. Подвойский, М. Лашевич, Н. Крыленко, П. Дыбенко и др. К июлю большевистс­кие военные организации существовали в 43 городах, в том числе в Петрограде (6 тыс. членов РСДРП(б)) и Москве (2 тыс.). Ударным отрядом большевиков на флоте были моряки Балти­ки. В Кронштадте к середине лета в большевистской партии состояло свыше 3 тыс. матросов, в Ревеле около 3 тыс., в Гельсингфорсе - 4 тыс. Большим влиянием на флоте пользовались большевики П. Дыбенко - председатель Центробалта (высше­го выборного органа матросов) и Ф. Раскольников, ставший од­ним из руководителей демонстрации 4 июля в Петрограде.

Между тем планы большевиков вначале не предусматривали активного участия в стихийных выступлениях солдат и рабо­чих. Так, днем 3 июля на заседании ЦК РСДРП(б) с участием членов Петроградского комитета и Военки было даже принято решение о несвоевременности таких акций. Но уже ночью с 3 на 4 июля, учитывая размах движения, большевики заявляют о своем намерении возглавить демонстрацию, чтобы придать ей организованный характер, и твердо высказываются за немед­ленный переход власти к Советам. Срочно вернувшийся рано утром 4 июля из краткосрочного отпуска в Петроград Ленин одобрил действия партийного руководства. Фактически больше­вики попытались провести первую решительную пробу сил. Как вспоминал позднее об этих днях Г. Зиновьев: Ленин смеясь говорил нам: «а не попробовать ли нам сейчас?» Но тут же при­бавлял: «нет, сейчас брать власть нельзя, сейчас не выйдет, потому что фронтовики не все еще наши...»

Так или иначе, но состоявшаяся 4 июля в Петрограде почти полумиллионная манифестация прошла под большевистским лозунгом «Вся власть Советам!». В ходе демонстрации, в ко­торой участвовали и вооруженные винтовками и пулеметами солдаты и матросы, произошли кровавые инциденты. В разных частях Петрограда слышались выстрелы. По городу разъез­жали военные с красными бантами на реквизированных гру­зовиках с установленными на них пулеметами. По сведениям городской милиции, стрельба велась из автомобилей и из до­мов по Троицкой улице. Невскому проспекту, около Экономи­ческого общества, от Садовой до Итальянской улицы, на Мойке. Были обстреляны и демонстранты на Литейном про­спекте, у Сенной площади и в других местах. В ответ часть из них сама применяла силу. Прорвавшись к Таврическому дворцу, где заседал ВЦИК, участники выступлений требовали покончить «сделки с буржуазией» и немедленно взять власть. В их руках оказался лидер эсеров, министр земледелия Временного правительства В. Чернов. Только вмешательство Л. Троцкого и Ф. Раскольникова спасло его от самосуда толпы кронштадцев.

Трудно установить точно, кто первым начал стрельбу, сами демонстранты, среди которых было немало анархистов и про­сто уголовных элементов, их противники или казаки, патру­лировавшие в этот день по городу. Ясно, что само выступление носило далеко не мирный характер и возникшие беспорядки были прямым его следствием.

5 (18) июля в Петрограде было введено осадное положение. С фронта были вызваны верные правительству войска. ЦК РСДРП(б) вынес решение о прекращении демонстрации. В этот же день разгрому подвергся дворец Кшесинской, где раз­мещался большевистский ЦК. Юнкера учинили погром редак­ции и типографии «Правды». 6 (19) июля Временное прави­тельство издало приказ о задержании и предании суду за <государственную измену» Ленина и других большевистских руководителей. Все воинские части, принимавшие участие в выступлении, подлежали расформированию. Были арестова­ны и заключены в тюрьму «Кресты» активные участники со­бытий Л. Троцкий, Л. Каменев, Ф. Раскольников. Ленин и Зиновьев перешли на нелегальное положение и скрылись в 32 км от города, на станции Разлив в устроенном шалаше.

В печати развернулась громкая антибольшевистская кампа­ния. Поводом для нее стали обвинения лидеров большевиков и прежде всего Ленина в контактах с германским генеральным штабом, предательстве и шпионаже. Воедино были связаны провал наступления и июльские события в Петрограде, кото­рые были представлены правительственной пропагандой как большевистская попытка прорвать внутренний фронт.

Вопрос «о немецком золоте большевиков» давно дискутиру­ется в науке. Можно считать установленным, что большеви­ки, впрочем, так же, как и другие социалистические партии, во время войны получали деньги от разных источников, вклю­чая и германские военные круги, заинтересованные в подрыв­ной деятельности российских революционеров против своего государства. Вероятно, о тайных каналах финансирования сво­ей партии Ленину было известно. Однако утверждать о том, что июльские выступления были инспирированы Лениным вместе с немцами явно беспочвенно. Ленин являлся крупней­шей политической фигурой своего времени и самостоятельность и самобытность его линии не вызывает сомнений. В ко­нечном итоге, отнюдь не денежные субсидии большевикам ре­шили судьбу страны и революции.

Показательно, что ряд противников большевиков из числа социалистических деятелей (Ю. Мартов, И. Астров, левые эсе­ры) выступили резко против развязанной правительством трав­ли РСДРП(б) и всего левого крыла революционной демократии. Этим обстоятельством во многом объясняется тот факт, что власть не решилась пойти на крупномасштабные репрессии по отношению к большевикам по всей стране. Большевистс­кие организации разных городов России после июльских со­бытий, переживших определенный спад в своей деятельнос­ти, вскоре вновь активизировались. В конце июля - начале августа 1917 г. в Петрограде прошел VI съезд РСДРП(б), пере­смотревший тактику большевиков. На нем было заявлено, что период мирного развития революции в условиях двоевластия завершился и следует принять решение о необходимости под­готовки вооруженного захвата власти пролетариатом.

Июльские события имели существенные последствия как для Временного правительства, так и для Советов. С поста гла­вы кабинета ушел Г. Львов. 8 (21) июля министром-председа­телем стал А. Керенский, оставаясь одновременно военным и морским министром. ВЦИК Советов признал за Временным правительством «неограниченные полномочия» и «неогра­ниченную власть», объявив его правительством «спасения революции». 24 июля (6 августа) был сформирован 2-й коа­лиционный кабинет. В его состав вошли 8 министров-каде­тов или близко к ним стоящих, 3 эсера (А. Керенский, Н. Авк­сентьев, В. Чернов), 2 меньшевика (А. Никитин, М. Скобелев), 2 народных социалиста (А. Пешехонов, А. Зарудный) и один «нефракционный» социал-демократ (С. Прокопович). Несмот­ря на казавшееся равновесие между министрами-капиталис­тами и социалистами внутри правительства в обществе наме­тился явный политический поворот вправо и усилилась тяга к установлению режима личной власти.

Кровавые дни. Июльское восстание 1917 года в Петрограде

Алекс Рабинович

КРОВАВЫЕ ДНИ

Июльское восстание 1917 года в Петрограде

Имя американского историка, профессора Индианского университета А. Рабиновича уже известно в нашей стране. В 1989 г. издательством «Прогресс» была выпущена его монография «Большевики приходят к власти».

Предлагаем читателям еще одну книгу американского ученого - об июльских событиях 1917 года в Петрограде. Свое исследование автор строит на большом документальном материале, с привлечением не только русскоязычных, но и всевозможных западных источников. Книгу отличает свободный, яркий стиль изложения. Рассчитана на массового читателя.

К читателю

«Кровавые дни: Июльское восстание 1917 года в Петрограде» - под таким названием выходит моя вторая книга в России. Первая - «Большевики приходят к власти» - вышла в 1989 г. в издательстве «Прогресс» и была посвящена непосредственно Октябрьской революции. По существу же, она - продолжение предлагаемой вашему вниманию работы.

Книга об июльском восстании 1917 г.- мой первый опыт серьезного изучения истории партии большевиков. К тому же это одно из первых самостоятельных исследований российских революций в американской исторической науке. В 1963 г., когда я, еще аспирант университета штата Индиана, начал собирать материалы для своей будущей книги, западная историография по 1917 г. находилась на относительно раннем этапе своего развития. К тому времени были опубликованы главным образом воспоминания русских эмигрантов, а также зарубежных журналистов, многие из которых были участниками или, по крайней мере, свидетелями описываемых событий. Большинство из них сходилось на том, что по своему характеру Октябрь стоял лишь немного выше добротно проведенного государственного переворота. Объективный анализ революционных событий затруднялся и тем, что на Западе и в США широко бытовало мнение, что первичные источники, необходимые для более детального изучения революционного периода, недоступны для зарубежных историков.

И я вряд ли бы избрал в качестве темы своей докторской диссертации 1917 г. (не говоря уже о таком сложном и противоречивом эпизоде, как роль большевиков в неудавшемся июльском восстании), если бы не случайный разговор с профессором Колумбийского университета Филиппом Мозли летом 1962 г. Тогда я только что приступил к работе над биографией видного меньшевика Ираклия Церетели, личный архив которого находился в США и был доступен для ученых. Однако скоро выяснилось, что, поскольку я не владею грузинским языком, продолжать разработку этой темы бесперспективно. Узнав о моих трудностях, Мозли предложил мне сосредоточиться на политической деятельности Церетели в 1917 г. (особенно на политических кризисах весны и середины лета 1917 г., когда авторитет и влияние Церетели достигли наивысшего подъема). По мнению Мозли, деятельность Церетели можно было бы использовать в качестве призмы для более глубокого анализа российской революции в целом.

Незаметно в ходе работы мой интерес переключился с Церетели на большевиков и на июльское восстание. Для Церетели, отчаянно стремившегося объединить «все живые силы страны» вокруг находившегося тогда у власти либерально-умеренного коалиционного правительства, июльское восстание выглядело беззастенчивой попыткой Ленина и большевиков вопреки воле русского народа захватить власть в своих корыстных целях (уже вскоре после нёудавшейся демонстрации 10 июня* Церетели требовал разоружить рабочие формирования и части Петроградского гарнизона, поддерживавшие большевиков). Проверка обоснованности взглядов Церетели потребовала детального исследования таких сложных и взаимосвязанных вопросов, как развитие ситуации, устремления и поведение петроградских масс в период с февраля по июль 1917 г., а также политика большевистской организации Петрограда на этом переломном этапе (особенно во второй половине июня и в начале июля). В итоге я пришел к выводу, что заявления Церетели чрезмерно упрощали ситуацию. Поняв это, я поставил перед собой задачу объяснить истинные причины происшедшего.

Мне кажется, как первое детальное исследование деятельности большевиков в 1917 г. книга «Кровавые дни...» не только обозначила западным историкам рамки изучения июньских и июльских событий в Петрограде, но имела и более широкое значение. Во-первых, она показала, что, несмотря на постоянные трудности с получением доступа к советским архивам, достаточное количество информации можно извлечь из таких крупных западных хранилищ документов по истории СССР, как институт Гувера в Стэнфорде (штат Калифорния), библиотека Конгресса в Вашингтоне, Нью-Йоркская публичная библиотека, а также крупнейших советских библиотек и с успехом использовать ее для выяснения важных, ранее запутанных вопросов революции.

Во-вторых, книга высветила важную роль революционных российских масс как мощной независимой политической силы. За малым исключением, более ранние западные и советские исследования почти полностью сводились к анализу политики в высших эшелонах действовавших тогда сил, прежде всего деятельности таких ключевых фигур, как Ленин и Керенский.

В моем исследовании доказывается, что отдельные события и ход революции 1917 г. в целом нельзя объяснить, не приняв во внимание широкий спектр лидеров из звеньев среднего и низшего эшелонов и, особенно, политических воззрений и поведения простых людей - от рабочих и крестьян до рядовых солдат в Петроградском гарнизоне и на фронте.

В то время десятки тысяч рабочих и солдат Петрограда, а также кронштадтских моряков, разочарованных в экономических и политических итогах Февральской революции, увидели свою единственную надежду на будущее в «народовластии», осуществляемом через избранные демократическим путем, многопартийные Советы национального и местного уровней. Отсюда и постоянно нарастающая привлекательность лозунга о передаче «всей власти Советам». Конечно, если иметь в виду создание базы для стабильной демократической политической системы на основе Советов, вероятно, существовали и более перспективные альтернативы той неудачной, форме Советской власти, которая стала складываться сразу после победы Октября (прежде всего я имею в виду возможное создание национального правительства с участием в нем представителей всех партий Советов, а не только большевиков).

Как бы то ни было, петроградские события в июне и июле 1917 г. продемонстрировали, что зародившееся (большей частью как результат жестокого наследия многовековых унижений и несправедливости) в ходе Февральской революции массовое движение нельзя было произвольно обуздать, остановить на полпути или повернуть вспять. Уже в июле, менее чем через полгода после падения старого режима, было просто невозможно отмахнуться от требований народа о незамедлительном проведении более радикальных экономических и социальных реформ и о скорейшем прекращении войны.

И наконец, книга об июльских событиях помогла западным историкам более молодого поколения выработать новый подход к изучению деятельности большевистской партии и ее взаимоотношений с массами.

Как показало тщательное исследование, традиционный образ партии 1917 г. как пассивного, монолитного орудия, послушного воле Ленина, не имел с действительностью почти ничего общего. Наоборот, в то время большевистская организация Петрограда была относительно открыта, демократична и децентрализована и структурно, и в практической деятельности. Это объясняется не только тем, что в ее составе снизу доверху помимо Ленина было много влиятельных, независимо мыслящих личностей, а также группировок левого, правого и центристского толка, которые оказывали существенное влияние на формирование партийной политики. В хаотичных, крайне нестабильных и регионально специфических политических условиях 1917 г. Центральный Комитет просто-напросто был не в состоянии полностью контролировать деятельность подчиненных ему комитетов. Да он и не пытался делать это, за исключением самых общих вопросов. Местные партийные организации пользовались относительной свободой в выработке тактики и подготовке лозунгов применительно к местным условиям, что сыграло огромную роль в достижении окончательной победы. Более того, в случае необходимости они решительно боролись за сохранение своих полномочий. В Петрограде именно таким образом обстояли дела с Петербургским комитетом и Военной организацией.

Кроме того, в 1917 г. была отвергнута дореволюционная концепция Ленина о небольшой по численности, профессиональной и конспиративной партии. Активно проводя политику расширения своего влияния на местах отчасти за счет сближения своих программ с устремлениями масс, большевики открыли дорогу в партию десяткам тысяч новых членов, которые также оказывали значительное воздействие на процесс принятия решений. Как тонко отметил мой американский коллега Стивен Ф. Коэн, в то время партия большевиков «не имела ничего общего со стереотипом конспиративного, дисциплинированного авангарда... Это была партия, реагирующая на изменения в стихийных движениях и извлекающая из этого для себя пользу»**. Как будет показано далее, податливость большевистской партии влиянию преобладавших настроений масс привела в июле 1917 г. к огромным осложнениям. Тем не менее в конце концов источником силы большевиков и их способности взять власть стали организационная гибкость, относительная открытость и чуткое реагирование на изменение ситуации, а также широкие, тщательно разрабатываемые связи на заводах, в многочисленных общественных рабочих организациях (в районных Советах, фабрично-заводских комитетах, профсоюзах и т. д.) и частях Петроградского гарнизона. Более поздние работы западных авторов по этой тематике в некоторой степени могли принижать значение такого пересмотренного образа партии большевиков 1917 г., однако полностью игнорировать его стало невозможно.

В перечне библиографии приводятся все источники, использованные при написании данной книги. Однако необходимо отметить, что за более чем 20 лет, прошедших со времени ее издания, западная историография обогатилась большим количеством работ о российских революциях 1917 г., основанных на оригинальных первичных исследованиях. Среди наиболее значительных хотелось бы отметить следующие: о революционном рабочем движении - книги С. А. Смита, Дэвида Мэндела, Майкла Болла, Рекса Уэйда, Уильяма Г. Розенберга и Дианы П. Конкер; о солдатах на фронте - Аллана Уайлдмана; о матросах Балтийского флота - Эвана Модели и Израэла Гетцлера. К ним можно отнести и биографии В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого, Ю. О. Мартова и А. Ф. Керенского, вышедшие из-под пера соответственно Роберта Сервиса, Ирвинга Хоу, Израэла Гетцлера и Ричарда Абрахама; книги о других действовавших тогда на политической арене партиях - Розенберга, Зивы Галили, Пола Авриха, Рекса Уэйда и Майкла Меланкона; работы о развитии революционных процессов на местах Рональда Сьюни, Дональда Рэли и Дианы П. Конкер, а также труды более широкого плана о Февральской революции Цуиоши Хасегавы и об Октябрьской революции - Джона Кипа и Марка Ферро***.

Работы названных авторов разнятся не только предметами изучения, но и интерпретацией фактов. Тем не менее я считаю своим долгом отметить, что ни одна из них, за редким исключением, не ставит под сомнение основные выводы моего исследования в отношении коренных политических, экономических и социальных причин массовых волнений в Петрограде весной и летом 1917 г., характера большевистской партии в то время и ее роли в июльском восстании. Более того, несмотря на то что работы эти внесли весомый вклад в историческую науку, они практически не коснулись целого ряда вопросов, относящихся к июльским событиям, которые я пытаюсь разобрать в своей книге и которые требуют дальнейшего изучения.

Что же это за вопросы? Один из них касается анархистов-коммунистов, которые в то время пользовались значительной поддержкой петроградских рабочих. Насколько значительна была их роль в подготовке неудавшейся демонстрации 10 июня и июльского восстания; насколько глубоким и существенным было сотрудничество между анархистами-коммунистами и большевиками на местах в тот период?

Другой и, может быть, более важный вопрос связан с ролью Ленина в событиях июня и начала июля. Очевидно, что Ленин и большинство ЦК РСДРП(б) считали вооруженное восстание преждевременным из-за вероятного противодействия ему со стороны солдат на фронте и крестьян в провинции. Не менее очевидно и то, что к середине июня Ленин потерял надежду на возможность мирной передачи власти Советам и довел свое мнение до партийного руководства. Отсюда и вытекает вопрос: какое отклонение от намеченного курса допускал он в переговорах с Военной организацией относительно выбора подходящего момента для начала восстания против Временного правительства? Как бы то ни было, один из руководителей Военной организации, В. И. Невский, отмечал в своих ранних мемуарах, что уже 22 июня под давлением радикально настроенных солдат Петроградского гарнизона он и его коллеги начали разработку плана «восстания». В чем конкретно заключался этот план и какое отношение имел он к организации и развитию июльского восстания?****

И последний вопрос - имеется ли хоть доля истины во всех измышлениях, получивших широкое хождение перед июльским восстанием, относительно финансовой поддержки большевиков Германией, или в несколько более поздних спекуляциях о том, что некоторые большевики, например А. Я. Семашко, де-факто командовавший одной из наиболее политически активных частей гарнизона - 1-м пулеметным полком, были германскими шпионами*****. Ответы на эти вопросы, если на них вообще можно ответить, заключены в документах, до недавнего времени недоступных для западных ученых******.

Остается добавить, что выход моей книги в США совпал с начавшимся вскоре после падения Хрущева периодом застоя, в течение которого советские ученые в один голос резко критиковали мою работу. Упор при этом делался на ее сильную зависимость от мемуарных источников. При всей несправедливости критика была в какой-то мере оправданной. Однако мои оппоненты пошли дальше, отвергнув мои выводы относительно характера большевистской партийной организации в Петрограде и ее отношения к неудавшимся июньской демонстрации и июльскому восстанию, а также характера и целей июльского движения в целом. Теперь благодаря более свободной общественной атмосфере читатели сами смогут оценить достоинства и недостатки моего подхода. О большем я не могу и мечтать.

Алекс Рабинович
Университет штата Индиана Блумингтон, Индиана, США

Июль 1991 г.

Примечания:

* Даты в книге приводятся по юлианскому календарю, который действовал на территории России до 14 февраля 1918 г.- Ред.

** Cohen S. F. Bolshevism and Stalinism // Stalinism: Essays in Historical Interpretation. Ed. Robert C. Tucker. New York, 1977. P. 13.

*** Smith S. A. Red Petrograd: Revolution in the Factories, 1917- 1918. Cambridge, 1983; Mandel D. The Petrograd Workers and the Fall of the Old Regime: From the February Revolution to the July Days, 1917. New York, 1983; Boll M. The Petrograd Armed Workers Movement in the February Revolution (February - July 1917): A Study in the Radicalization of the Petrograd Proletariat. Washington: D. C., 1979; Wade R. A. Red Guards and Workers’ Militias in the Russian Revolution. Stanford, 1984; Koenker D.P., Rosenberg W. G. Strikes and Revolution in Russia, 1917. Princeton, 1989; Wildman A. K. The End of the Russian Imperial Army: The Old Army and the Soldier’s Revolt. Princeton, 1980; The End of the Russian Imperial Army: The Road to Soviet Power and Peace. Princeton, 1988; Mawdsley E. The Russian Resolution and the Baltic Fleet: War and Politics, February 1917 - April 1918. London, 1978; Getzler /. Kronstadt 1917- 1921. Cambridge, 1983; Service R. Lenin: A Political Life, Vol. II. Bloomington, forthcoming; Howe, J. Leon Trotsky. New York, 1976; Getzler /. Martov: A Political Biography of a Russian Social Democrat. London, 1967; Abraham R. Alexander Kerensky: The First Love of the Revolution. New York, 1987; Rosenberg W. G. Liberals in the Russian Revolution: The Constitutional Democratic Party, 1917-1921. Princeton, 1974; Galili Z. The Menshevik Leaders in the Russian Revolution: Social Realities and Political Strategies. Princeton, 1967; Avrich P. The Russian Anarchists. Princeton, 1987; Wade R. The Russian Search for Peace, February - October 1917. Stanford, 1969; Melancon M. The Socialist Revolutionaries During World War I and the February Revolution. Columbus, 1990; Suny R. The Baku Commune, 1917-1918. Princeton, 1972; Raleign G. Revolution on the Volga: 1917 in Saratov. Ithaca, 1986; Koenker D. P. Moscow Workers and the 1917 Revolution. Princeton, 1981; Hasegawa T. The February Revolution: Petrograd, 1917. Seattle, 1981; Keep J. L. M. The Russian Revolution: A Study in Mass Mobilization. New York, 1976; Ferro M. October 1917: A Social History of the Russian Revolution. London: Boston and Henley, 1980.

**** Кроме того, возникает вопрос, какие цели содержались в планах Военной организации, составленных утром 4 июля, то есть после того, как партия официально взяла на себя ответственность за проведение уличных демонстраций, а также какое влияние они оказали на поведение партийного руководства на кульминационном этапе восстания?

***** С моей точки зрения, некоторые западные историки искажают вопрос о «германских деньгах». Тем не менее до тех пор, пока их российские коллеги не будут освещать эту тему более откровенно и полно, чем в прошлом, она будет по-прёжнему бросать тень на дискуссию об Октябрьской революции.

****** Имеется в виду доступ к таким документам, как протоколы ЦК РСДРП (б) и Всероссийского бюро Военной организации РСДРП (б) за июнь и июль 1917 г., а также документальные материалы внутрипартийной дискуссии в послеиюльский период относительно деятельности и будущего Военной организации.

В городе прошли массовые антиправительственные демонстрации под лозунгами немедленной отставки Временного правительства, в которых принимали участие леворадикальные революционные партии - большевики и анархисты. Также среди протестующих было много рабочих, солдат и матросов. Эта попытка насильственного свержения вызвала отпор со стороны противников "углубления революции". Демонстрация 3-4 июля 1917 года завершилась кровопролитием. Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК), запретивший проведение демонстрации, объявил ее большевистским заговором, отклонил требования демонстрантов и в ночь на 5 июля постановил, что "вся полнота власти" должна остаться у Временного правительства. В ряде мест столицы по демонстрантам был открыт огонь из окон и с крыш зданий, а сторонники правительства вышли на митинги в его поддержку. Для наведения порядка Временное правительство вызвало в Петроград отряды с фронта общей численностью 15-16 тысяч военнослужащих, и уже к вечеру 5 июля верные правительству войска установили контроль над центром города, разгромили типографию и редакцию большевистской газеты "Правда". Тогда же Центральный комитет РСДРП(б) опубликовал обращение с призывом о прекращении демонстрации. На следующий день матросы Балтийского флота, укрывшиеся в Петропавловской крепости, были вынуждены сдать оружие и отправиться в Кронштадт, а большевики - покинуть особняк М.Ф.Кшесинской, занятый ими после Февральской революции и превращенный в штаб партии. Воинские части, которые принимали участие в демонстрации, были разоружены и расформированы, а их личный состав отправлен на фронт.

Июльская демонстрация в Петрограде с требованиями отставки Временного правительства, организованная большевиками. 1917.

Эсеро-меньшевистские Советы передали всю полноту власти в руки Временного правительства, которое организовало Особую следственную комиссию для выяснения всех обстоятельств массовых июльских выступлений, тем более что под влиянием событий в Петрограде антиправительственные демонстрации прошли также в Москве, Иваново-Вознесенске, Орехове-Зуеве, Нижнем Новгороде, Красноярске, Томске и других крупных городах России. Большевиков обвиняли в организации антиправительственной демонстрации, повлекшей за собой сотни жертв, а заодно и в провале июньского наступления на фронте. В печати стала активно муссироваться тема связей РСДРП(б) и лично Ленина с немцами. Был издан приказ об аресте руководителей большевистской партии. В тюрьме оказались Лев Троцкий и Лев Каменев, руководители кронштадтских матросов Семен Рошаль и Федор Раскольников и ряд других ведущих партийных функционеров. Опасаясь ареста, видные большевики Ленин и Григорий Зиновьев предпочли скрыться.

О событиях в Петрограде в июле 1917 года написаны горы разнообразной литературы. Гораздо меньше известно о том, как реагировали на них в других регионах страны, и в особенности в Крыму. После Февральской революции полуостров и Севастополь как главная база Черноморского флота стали предметом пристального внимания и политической активности большевиков и других радикальных революционных партий. Но, несмотря на усиливающееся влияние РСДРП(б) и общее "полевение" масс, в июле 1917 года позиции ленинцев в Севастополе и других городах полуострова были еще довольно слабы. Как и в предыдущие месяцы, остро ощущался недостаток умелых пропагандистов и агитаторов. Кроме того, местные большевики не имели печатного органа, что также существенно усложняло работу. Самая сильная организация РСДРП(б) в Крыму была в Севастополе. Если в середине мая 1917 года она насчитывала до 25 человек, то в начале июня в ее рядах было уже 50 членов и 100 сочувствующих. Кроме того, организация большевистской партии в Севастополе имела своих представителей в местном Совете. К июлю 1917 года местные ленинцы приобрели немало сторонников, которые официально не вступили в партию, но на деле вели агитационную работу на кораблях и в частях флота, пропагандируя идеи пораженчества и классовой ненависти. В Симферополе, Ялте, Евпатории и Керчи большевики на протяжении долгого времени формально состояли в так называемых объединенных социал-демократических организациях, куда входили и меньшевики. Самостоятельные большевистские партийные организации в Симферополе, Евпатории и Ялте оформились только в сентябре, а в Керчи - и вовсе в октябре 1917 года.

Броневики, вызванные с фронта на подавление июльской демонстрации

Известие о произошедших в Петрограде событиях вызвало единодушное возмущение политических партий и демократических организаций Таврической губернии, назвавших действия ленинцев "ударом в спину революции" и "вылазкой анархо-большевизма". Союз печатников в Севастополе постановил не публиковать большевистские статьи и брошюры. 7 июля 1917 года состоялось объединенное заседание Советов рабочих и крестьянских депутатов "по вопросу о предотвращении событий, аналогичных петроградским". Участники совещания признали необходимым в самом спешном порядке просить все советы Таврической губернии выносить и распространять среди населения резолюции, осуждающие июльские события в Петрограде, как "акт контрреволюции". Из штаба Одесского военного округа всем воинским частям Таврической губернии поступила телеграмма с приказом "о задержании и препровождении в Петроград солдат, участвовавших в беспорядках 3-5 июля и затем бежавших".

С явного одобрения и при поддержке губернской власти в Джанкое меньшевики и эсеры организовали заградительные отряды, которые осматривали все проходящие поезда, задерживали и затем уничтожали большевистскую литературу, в частности газету "Правда". Возмущение действиями большевиков среди населения полуострова принимало порой острые формы. Так, в Ялте во время одного из митингов разгоряченная толпа сбросила с трибуны и жестоко избила большевика К.Набокова . В Симферополе группа ленинцев в количестве 30 человек демонстративно покинула собрание социал-демократической (объединенной) организации "вследствие резких выражений по адресу большевиков". В Саках, где проходили лечение освобожденные из тюрем большевики, среди населения стали циркулировать слухи, что бывшие политзаключенные "лечатся на немецкие деньги". В Севастополе представители "оборонцев" (то есть сторонников ведения войны "до победного конца") пытались расправиться с большевиком Андреем Каличем за пораженческую агитацию, "принадлежность к фракции социал-демократов-большевиков", а также распространение им писем Ленина.

Похороны казаков-донцев, погибших во время подавления уличных беспорядков в Петрограде 3-5 июля 1917 года, в Александро-Невской Лавре

Наиболее серьезные проблемы после июльского выступления испытали члены севастопольской большевистской партийной организации. В это время в городе проходили выборы в городскую Думу, поэтому политические соперники ленинцев развернули против них настоящую травлю. 8 июля 1917 года "Известия Севастопольского Совета депутатов армии, флота и рабочих" опубликовали заявление от имени 4-й армии Румынского фронта, с требованием отправить всех большевиков во главе с Лениным на фронт "для агитации между германцами" и недопущении такой агитации в России.

"Нас, - говорилось в заявлении, - возмутила выходка Ленина и его партии, т.е. вооруженная манифестация против Совета рабочих и солдатских депутатов и Всероссийского крестьянского съезда и Временного правительства".

На следующий день, 9 июля 1917 года, в Севастополе с раннего утра и до позднего вечера в центре и на окраине города проходили многолюдные митинги, созванные меньшевиками и эсерами. Наиболее крупные митинги прошли в Ушаковой балке, в цирке Труцци (ныне - пл. Ушакова), в Татарской слободке, на Историческом бульваре у панорамы, на Рудольфовой горе и на маленьком Приморском бульваре. Меньшевики пустили по городу автомобиль с плакатами, призывающими голосовать за их список на выборах в городскую Думу. С автомобиля сбрасывались листовки. Обстановка в городе была наэлектризована. Открыто выражать свои взгляды сторонникам партии Ленина в эти дни было крайне опасно. Так, возмущенные горожане задержали и доставили в управление 1-го участка Севастопольской милиции петроградского рабочего, который произносил на улице речь против Временного правительства и призывал прекратить наступление на фронте.

Дом, в котором располагался Севастопольский городской комитет большевиков. Лето, 1917.

На следующий день руководимая эсерами большая толпа матросов, солдат и рабочих разгромила помещение местного комитета РСДРП(б). Ворвавшись внутрь, погромщики стали ломать мебель, рвать и жечь агитационные плакаты, литературу. Надо сказать, что севастопольские большевики были готовы к такому повороту событий и накануне приняли определенные меры предосторожности: удалили через черный ход штатских членов партийного комитета, сдали им кассу, печать, бланки партбилетов, книгу учета членов партии. Разгромив помещение, эсеры стали угрожать оставшимся большевикам расправой, затем арестовали двух членов партийного комитета и отвели их в милицию.

Но пробыли они там недолго. Как вспоминал один из задержанных, Савелий Сапронов , после того как слух об их аресте дошел до судовых команд, они "прислали человек пятьдесят в полном вооружении. Угрожая разгромить участок, матросы потребовали, чтобы нас немедленно освободили".

В тот же день севастопольские большевики выдвинули список своих кандидатов в гласные городской Думы. 11 июля состоялось переизбрание Севастопольского Совета депутатов армии, флота и рабочих. Большинство мест в нем заняли меньшевики и эсеры. Тем не менее среди 455 депутатов оказалось 11 большевиков. Надо сказать, что, несмотря на негативное отношение к ним, севастопольские и крымские ленинцы сохранили свое представительство в органах власти. Более того, 12 июля исполком Севастопольского совета опубликовал обращение, в котором призвал горожан воздержаться от эксцессов в отношении членов РСДРП(б):

"Лица, принадлежащие к партии большевиков, как и все члены всех политических партий, не должны быть стеснены, тем более арестованы. Все с ними не согласные могут бороться только идейно, организовать настоящие митинги, приглашать своих идейных противников на дискуссию, в т.ч. на политический спор, и доказывать правдивость своих убеждений. Кто зажигает страсти, тот враг революции. Граждане, спокойствие и порядок".

Современный вид дома, в котором располагался Севастопольский комитет РСДРП(б). Июнь, 2016.

А 13 июля местный комитет РСДРП(б) обратился в исполком Севастопольского совета с требованием обеспечить неприкосновенность фракции большевиков. Также большевики потребовали отмены постановления Союза печатников о запрете публикаций статей и брошюр членов партии, назвав это нарушением "одной из наших священных свобод - свободы печати и слова".

Идее прощения большевиков, пусть даже они и выступали за военное поражение России в войне с внешним врагом, даже посвятили стихи. Их опубликовали 16 июля в газете "Крымский вестник". Стихотворение называлось "Предателям". В нем содержались следующие строки:

Мой гнев с народным гневом жить

Не будет долго. Верно. Знаю:

Нам станет стыдно казнью мстить…

И казнь я сердцем отменяю.

Отметим, что придя к власти, Ленин и его партия не будут беспокоиться о сохранении каких бы то ни было демократических прав и свобод. Их политические противники будут объявлены вне закона и уничтожаться физически, но прежде - лишены всякой возможности открыто выражать свои взгляды. Одним из первых шагов новой власти в данном направлении станет закрытие оппозиционных газет и журналов.

16 июля 1917 года состоялись выборы гласных в Севастопольскую городскую думу, в которых приняли участие 24813 горожан и 26216 военнослужащих гарнизона. За список большевиков в городе проголосовали 86 человек, в гарнизоне - 617, гласным был избран Л.Дженоньянц .

Мемориальная табличка на здании, в котором с апреля по июль 1917 года размещался Севастопольский комитет большевиков. Июнь, 2016.

Тем не менее, несмотря на призыв, который содержался в воззвании исполкома Севастопольского совета, эксцессы в отношении сторонников политической платформы большевиков не прекращались. Так, ночью 18 июля 1917 года в Севастополе собравшаяся у выхода с Приморского бульвара толпа численностью 200-300 человек, преимущественно матросов, едва не растерзала 19-летнего обывателя за то, что, услышав в разговоре, что "Ленин-шпион, а следовательно и мерзавец", стал защищать большевистского лидера. Только своевременное вмешательство милиции спасло незадачливого оратора от самосуда.

Начиная с августа 1917 года симпатии масс (в особенности, моряков и солдат) постепенно стали склоняться в пользу большевиков. Не последнюю роль в этом сыграло прибытие из Петрограда опытных пропагандистов и агитаторов, а также общее ухудшение социально-политической ситуации внутри государства. В целом реакция населения и политических партий в Крыму на предпринятую большевиками попытку государственного переворота в июле 1917 года в Петрограде отличалась крайним своеобразием. С одной стороны, они решительно осудили действия ленинцев, а в ряде случаев пытались расправиться с местными большевиками. С другой стороны, гонения на них не приобрели такого размаха и остроты, как в столице.

Июльский кризис 1917 года стал следствием глубоких политических социально-экономических и национальных противоречий, обострившихся в нашей стране после падения самодержавия. Последнее обстоятельство привело к тому, что с политической арены сошли представители монархических течений, а в правительстве развернулась борьба за власть. Неудачные наступления российской армии на фронте привели к усугублению ситуации, что способствовало новым внутренним катаклизмам.

Предпосылки

Июльский кризис 1917 г. разразился в результате накопившихся противоречий между различными группировками, которые боролись за влияние в кабинете министров. Вплоть до июня указанного года лидирующее положение занимала которая, впрочем, быстро сошла с политической арены. Не смогли удержаться у руля управления октябристы и прогрессисты. Но, несмотря на это, оставшиеся группы продолжили борьбу.

Первенство перешло к эсерам, которые поддерживали и выступали за союз с кадетами. Другой влиятельной группировкой были меньшевики, которые не были однородной силой. Впрочем, они также выступали за союз с временной властью и с буржуазией. Обе партии склонялись к необходимости вести войну до победного конца. Причины июльского кризиса 1917 года заключаются в том, что в верхушке власти не было согласия относительно дальнейшей судьбы страны и продолжения её участия в боевых действиях.

Участие большевиков

Данная партия требовала предоставления власти советам. Большевики были единственной силой, которая выступала против Временного правительства и требовала выхода России из войны. Они особенно активизировались после возвращения в страну Ленина в апреле рассматриваемого года.

Через несколько месяцев в Петрограде прошли массовые демонстрации под большевистскими лозунгами. Демонстранты требовали выхода России из войны и передачи власти своим местным ячейкам. Июльский кризис 1917 г. начался в первых числах месяца. В ответ правительство приказало расстрелять митингующих, а также выписало ордер на арест лидеров большевиков.

Обвинения

Партию обвинили в том, что она ведет подрывную работу в стране на немецкие деньги и намеренно организовала вооруженное выступление против официальной власти.

Насчет данной проблемы в среде ученых установились две точки зрения. Некоторые исследователи считают, что Ленин действительно пользовался поддержкой Германии, которая была заинтересована в военном поражении России. Другие историки утверждают, что нет никаких оснований для подобного вывода.

Чтобы читатель мог составить хоть какое-то представление о том, как и в какой последовательности разворачивались события, краткую информацию на эту тему мы поместили в таблицу.

Дата	Событие
3-4 июля	Начало массовых выступлений в Петрограде под большевистскими лозунгами за выход России из войны и передачу власти советам. Приказ правительства о расстреле демонстрантов, вооруженные столкновения, в результате которых погибло несколько человек. Обвинение правительством и Петроградским советом большевиков в попытке государственного переворота.
8 июля	Приказ об аресте большевиков, провозглашение их немецкими шпионами, а также обвинение их в политическом мятеже. Уход партии в подполье.
10 июля	Статья положение", в которой он объявил о завершении мирного этапа революции, переходе ее в контрреволюцию, а также о прекращении двоевластия в стране.
24 июля	Формирование нового правительства во главе с эсером Керенским, который начал проводить центристскую политику с целью примирения интересов борющихся группировок, что закончилось неудачей.
12-14 августа	Московское государственное совещание, на котором была предпринята попытка примирить партии, однако большевики объявили бойкот, а другие сделали ставку на вооруженную силу в лице генерала Корнилова.

Однако существует гипотеза, что июльский кризис 1917 г. был провокацией самого правительства для того, чтобы был повод обвинить большевиков в Как бы то ни было, но партия после этих событий ушла в подполье.

Последствия

Указанные события привели к серьезным политическим переменам в стране. В конце месяца было образовано новое во главе с эсером Керенским. Таким образом официальная власть пыталась примирить интересы различных политических группировок.

Новый руководитель пытался лавировать между группировками, однако ему так и не удалось добиться хотя бы какой-нибудь стабильности в стране. Июльский кризис 1917, итоги которого привели к тому, что большевики взяли курс на , стал причиной нового военного выступления, которое чуть было не привело к падению правительства.

Речь идет о выступлении генерала Корнилова. Его мятеж был подавлен с помощью большевиков, позиции которых значительно усилились после данного происшествия, что облегчило им приход к власти в октябре упомянутого года.

Итоги

Во многом способствовал успеху переворота июльский кризис 1917. Таблица, приведенная в настоящем обзоре, показывает основную хронологию событий. После расстрела демонстрантов Ленин написал новую работу, в которой объявил, что мирный этап революции подошел к концу. Тем самым он обосновал необходимость вооруженного свержения власти. Еще одним важным результатом кризиса стала ликвидация двоевластия в стране. Это было связано с уходом большевиков в подполье. По-прежнему одним из самых острых вопросов оставалась проблема участия страны в войне.

Значение

Июльский кризис 1917 года показал слабость Временного правительства и его неспособность решить проблемы развития страны. Последующие события еще больше укрепили влияние большевиков, которые без особого труда захватили власть буквально через неколько месяцев. Поэтому рассматриваемый мятеж следует считать предпоследним в ряду кризисов, потрясших верховную власть летом упомянутого года.

← Вернуться